Читаем А ты люби меня полностью

А ты люби меня

— Не буду, — подумав, согласилась Рая. — Мам, я чума? — крикнула она в дверь.

— Чума, дочка, чума! — крикнула Галина Ивановна из-за двери и вошла.

Обе посмотрели на Гешу.

— Я жду сорока дней — объяснил Рае и Галине Ивановне Геша. — Если меня не эксгумируют, мы выедем за пределы отечества и затеряемся, где хотите.

— А как мы уедем? — спросила Раиса Дорофеевна, переглядываясь с матерью.

— Через Украину по турпутёвке, оттуда в Турцию, а потом дальше, — обрисовал Геша крутой маршрут и пошёл погулять на улицу, оставив мать и дочь в раздумьях.

— Тьфу-тьфу! — ущипнул себя Дауд Соломонович. — Тьфу-тьфу-тьфу!

— Кончай плеваться, старичок! — снова утёрся Геннадий Бертранович, который после погребения стал необычайно терпелив.

— Сам старичок! — разозлился Дауд. — Ты чего не на Митрофановском кладбище?

— А ты? — спросил Геша.

— Так я живой, — подумав, сказал Гречишников.

— А ты уверен? — наклонился к нему Геша.

— Нет… то есть — да! — выкрикнул Дауд Соломонович.

— А чего пьяный-то?

Они сели на лавочке под вязом и поговорили.

— Я нарисую, а ты подкинешь, ладно?

— Ты разве художник?! — вгляделся в него Гречишников. Но ничего не увидел: вяз — очень тёмное дерево.

— Конечно, — лаконично ответил Суэтин и спросил: — А что, не заметно?

— Ну дела, — почесал нос Дауд Соломонович и накренился к вязу.

На том и расстались.

Под вязом в горячке лежал крыс Тимофей. «Про какой холст, интересно, они говорили?» — подумал Тимофей и потерял сознание.

ВАТИКАН

— Местная милиция известна своей алчностью, — предупредил папского представителя московский референт. Над Ватиканом шёл грибной дождь.

До посещения России Римским Папой осталось всего ничего — две недели.

ЕРШОВ

В городе отцветали маки.

— Скоро начнут падать яблоки, — сообщали горожане друг другу.

Лето продолжалось.

ВРАГ

На улицу вышел очень тучный человек и огляделся.

Утром какой-то садист включил ровно в шесть часов музыку и перебудил весь дом. Так весь день пошёл насмарку.

Если и был в Ершове человек, способный организовать убийство Геннадия Бертрановича, это был он самый. По фамилии Тминов.

Сам себя он называл «новый бедный», по аналогии с новыми богатыми, к которым принадлежал Суэтин.

Тминов, будучи в девяностом году председателем Ершовского горсовета, скупил оптом все крупные городские предприятия за три тысячи долларов, а потом продал за шестьдесят миллионов долларов. Провернул аферу, в чём ему помогли: тесть — главный ветврач района, жена — бывшая фининспектор и тёща — директор ершовского райпищеторга.

За что Тминова и посадили: не уплатил налоги с шестидесяти миллионов, которые выручил после продажи. С конфискацией имущества. Как правило, это американская практика — сажать за неуплату налогов, но против Тминова в девяносто пятом году ополчился весь город: быть настолько богатым в маленьком Ершове в те годы было не просто цинично, а охально, похабно и срамно.

А сейчас уже можно.

О том, что кампанию против него организовал известный манипулятор и предприниматель Суэтин, Тминов догадывался и ненавидел Гешу от всей души.

После выхода из тюрьмы Тминов начал привыкать жить один. Его родные и близкие вместе с остатками денег благополучно перебрались за пределы отечества и поставили на нём крест.

Ещё в тюрьме Тминов решил поквитаться с Гешей, но вышел в тот самый день и приехал в тот самый час, когда Геннадия Бертрановича хоронили на центральной аллее Митрофановского кладбища.

— Вора ловил, а себя сгубил! — обрадовался он, узнав про чужое погребение, но радость как-то быстро сменилась хандрой. Быть новым бедным — очень грустная реальность. И Тминов, чтобы как-то развлечь себя, начал частенько захаживать на кладбище и сидеть на Гешиной могиле.

И в этом нет ничего противоестественного, ну если только не ходить туда каждый день. А Олег Борисыч ходил туда, как на работу. И поэтому, вольно или невольно, стал свидетелем того, что могила вчера и могила сегодня выглядела не как та самая могила… Её же раскапывали десять раз по ночам Гешины друзья, которым звонили милиционеры…

И Тминов потихоньку стал сходить с ума на почве непонятного ему явления. А когда человек сходит с ума, он делает непростительные вещи.

Например, ходит по улицам и разговаривает вслух.

И говорил Тминов о наболевшем — о Геше — русскими пословицами (вычитанными у Даля):

— Ты от меня и в землю не уйдёшь — достану!

Я тебя заставлю рылом хрен копать!

Один бог без греха!

Будешь ты мою дружбу помнить…

Я его потычу рылом в кучку!

Почистили ему пряжку, вылудили бока…

Глупому Авдею наколотили шею!

Баюшки-баю, колотушек надаю!

Возьму за хвост, да перекину через мост!