А ты не такой?

– А что тут такого? Познакомитесь. Мы же теперь вместе. Навсегда. Да?

Мартин посмотрел ей в глаза, ожидая ответ.

– Да, навсегда, – выдохнула совершенно счастливая Яна.

Он прижал ее к себе, гладил волосы, дышал чуть чаще обычного. Потом чуть отодвинул, чтобы посмотреть в глаза, и сказал:

– Ты моя. Поняла?

Она кивнула, все шире улыбаясь.

– Я только твоя. Но и ты – только мой!

– Будь уверена.

Кот крутился под ногами, видимо, предполагая выезд.

– Нет, ты остаешься, – сказал ему Мартин. – Дом охраняй!

Янка хмыкнула, опасаясь, как бы не пострадал охраняемый объект от самого охраняющего.

Дальше день покатился своим чередом: работу, вне зависимости от любви, никто не отменял.

Яна не заходила в серверную, а компьютер работал исправно. Значит, вечером, после тренировки снова будет жарко… Стоило Яне об этом подумать, как румянец заливал ее щеки.

Чтобы отвлечься от своих мыслей, она прислушалась к тому, что говорят в кабинете. А девчонки неустанно теперь обсуждали Федор.

– … Настя, я же тебе говорю: вчера поздно возвращалась от родителей. Смотрю Федечка выруливает из «Маски» с двумя телками, обеих обнимает и сажает в такси, и сам туда же. Что тут говорить? Бабник он и есть. Енот-потаскун!

Настя вздохнула, постучала пальцами по столу, задумчиво глядя в окно. Потом тряхнула волосами и выдала:

– Я ему устрою райскую жизнь – забудет вообще, как по койкам прыгать.

Тут уже Яна не выдержала.

– Да зачем он тебе, Настенька? Ну, зачем? Только ранишь себе сердце.

– Нравится он мне! Понимаешь, нравится! Я не такая железная, как ты. У тебя нет никого, и тебе все равно, а я так не могу. Я хочу семью, детей!

Настя чуть не плакала. Девчонки молчали. Никто не ожидал, что Настя влюбится, а выходило именно так. Яна вздохнула.

– Что ты там придумала, стрекоза?

– Последнее средство – ревность. Проверю – если не подействует, тогда – точка.

– Ясно. Орудие ревности нашла?

– Да. Брата двоюродного попросила, он такого же возраста, как Федя. Байкер. Здоровенный! Завтра за мной приедет после работы, сегодня-то Феди нет – выходной.

Девчонки засуетились.

– А твой брат женат? А может…

– Не может, – строго сказала Настя. – Он женат, сыновят и дочерят – дважды!

– Ого!

Все опять зажужжали, как пчелы, уткнувшись в компьютеры. Завтра будет представление!

А Яна, между тем, думала, почему еще до сих пор не позвонила мама с расспросами и наставлениями. «Неужели что-то в ней изменилось? Да не может этого быть! Выждет денек и начнет массированную атаку».

Илья свой выходной проводил с Мариной. Заехал за ней утром, как договорились вчера за ужином. Она сначала не хотела принимать помощь, но Илья ей обрисовал все плюсы и минусы ее одиночного выезда, добавил красок про очень неприятные ощущения после первого дня гимнастики и прочих физиопроцедур, и Марина сдалась. Сама видела, как плачут взрослые мужики на ее сеансах. А просить кого-то из семьи ей было уже стыдно, и так они из-за ее дурости из кожи вывернулись.

Пока ехали в больницу, ей позвонили все родственники, предлагая свои услуги. Но она сказала, что у нее уже есть помощник.

После всех экзекуций, она откровенно сказала Илье, что он просто спас ее сегодня. Она же была уверена, что сразу «побежит», как только ей снимут гипс и каркас. Это другие не могут, а она сможет! Но вышло все, как у всех: на ахилл нацепили поддерживающий гипсовый сапожок, а колено зафиксировали тугой повязкой. В итоге она опять почти обездвижена. Но тут добавился еще и страх того, что кто-то заденет или толкнет. А с Ильей эти переживания быстро испарились. Он, как заправский секьюрити, оберегал ее со всех сторон, ибо знал, что такое травмы и их усугубление.

Марина очень устала. Она не хотела показывать Илье, как ей больно после первого «гимнастического» занятия, кусала губы, отворачивалась к окну, чтобы засунуть слезы внутрь.

Илья искоса поглядывал на нее. Потом обнял за плечо, подтянул к себе поближе и сказал:

– Я знаю, как тебе больно. Хочешь, поплачь на моей широкой груди – на этом джемпере не заметно будет. Никому.

Марина легла щекой на него, спрятавшись в отворотах куртки, и только судорожно дышала, пытаясь протолкнуть слезы. Илья прижал ее голову к себе, ощущая, как она напряжена.

– Сейчас приедем, я тебя накормлю, напою и спать уложу. И все будет, как в сказке, – приговаривал он.

Маринка фыркнула и хотела вылезти из-под его руки, но не вышло – Илья не выпустил.

– Отдохни, упертая головушка.

И она затихла. Почему-то сейчас Илья ей напомнил отца, который стоически выносил все закидоны дочери. Только вот так же прижимал ее к себе, гладил по волосам и вздыхал.

Она задремала, но проснулась, когда поняла, что машина давно стоит.

– Приехали?

– Да. Открывай ворота.

Илья вышел из машины, обошел ее и взял Марину на руки – осторожно и для себя, и для нее.

– Тебе же нельзя! Так не надо меня брать – опасно! – испугалась она.

– Ничего страшного, за две минуты не сломаюсь. Ты легкая… Дина! Не мешай! Место, Дина.

Марина онемела от такого властного тона. Молча «доехала» до дивана и там уже сняла ветровку.

Илья вернулся в коридор, разулся, повесил куртку на вешалку и вернулся.