А в небе стрижи

Соглашение, заключённое зимой в Панджшере, проработало недолго, чуть больше года. Ровно столько времени понадобилось Масуду для восстановления своих сил. Сразу после достижения перемирия Санькина группа вместе со всем батальоном в феврале 1983 года была передислоцирована в Гульбахар. Солдатам и офицерам к этому времени смертельно надоела красивая долина и величественные горы, полные ловушек и неприятных сюрпризов, особенно после негостеприимного и безлюдного Панджшера, в котором практически не осталось торговавших духанов, где цена за бутылку некачественной водки ашхабадского розлива достигала астрономической суммы – пятидесяти и более инвалютных рублей.

Обстановка не была спокойной. Обстрелы производились ночью и были очень короткими по времени. Дав несколько залпов из миномётов, установленных порой прямо в кузовах машин, исламские партизаны под аккомпанемент беспорядочной ответной стрельбы покидали окрестности базы.

Спецназовцы простояли в Гульбахаре одиннадцать месяцев, но и за этот период в батальоне мало что изменилось: по-прежнему подавляющее большинство офицеров и прапорщиков до отправки в Афганистан не служили в спецназе и ВДВ.

Считал ли Санька себя, да и ребят из группы героями? Наверное, нет, хотя понимал, что они делают тяжёлую мужскую работу. Собственно, к чему и готовились. Видя гибель солдат-срочников, он рассуждал о том, что конца войны, как бы она ни называлась, не видно, и если уж влезли в драку, то надо выходить из неё с честью.

Они живы потому, что прошли жёсткую школу Полкана. Неужели нельзя организовать подготовку в Союзе? Неужели дешевле организовывать похороны, награждая посмертно молодых парней? Эти нелёгкие раздумья перед сном возникали всё чаще.