А в строчках – вся история сама. Книга четвёртая

Природы серость за окном.

Давно угас в лесах багрянец

Зима свой собирает ранец,

Дразня нас снегом и дождём.

И всё равно её мы ждём,

А разве может быть иначе?

И ничего, что осень плачет, –

Снежком и смехом их утрём.

И на лице румянец вспыхнет,

Пимы* ей песню пропоют.

Зимы рождественский приют

Нас восхитит своей палитрой.

________

*Валенки, а также меховые сапоги (в Сибири и у северных народов).

В ПЛАВНЯХ

Уйти бы мне туда с рассветом,

Где в плавнях месяц молодой,

Играя с тучкой грозовой,

Всю ночь плескался тёплым летом.

Там эхо нехотя играет

И хороводит в камышах,

То вспыхнет уток диких стая

В закатных, солнечных лучах.

В последний путь весенним садом

Уйти, с собою не враждуя.

Чтоб ночка звёздная мне пела

О чём-то светлом и знакомом,

Чтобы душа, расставшись с телом,

Жила в саду не одиноко,

Чтоб на заре душа другая

К душе моей уже спешила,

И, песни новые слагая,

Лишь для двоих звучала лира.

В ПОЛНОЛУНЬЕ

Ты сияешь над горой,

Чтобы сон развеять мой,

Чтобы не сомкнуть очей

В полнолунности ночей.

Там мои блуждают мысли,

Звёзд сиянье в бездне выси,

Хоровод галактик в травах

И зари небес оправа.

Взгляд к утру мой утомлён,

Когда день проснётся вновь

И глаза сомкнёт мне сон,

Не разбудит даже гром!

Ты во сне приснишься мне,

Что с тобой я над горой

В первозданной тишине,

Так легко мне быть с тобой!

В ПОЛОСЕ ФРОНТА

Беда, как созревшая почка,

Вдруг треснула взрывом над Брестом.

И смята июньская ночка

Истории варварским жестом…

Бомбёжкой начинался день.

В сарае с крышей набекрень

Подвал от глаз врага таился,

Сквозь щели свет в дыму столбился.

Вдруг плач младенца перекрыв,

Нас оглушил ближайший взрыв…

Воронка рядышком дымилась.

Листва осенняя кружилась.

Крестились молча старики.

Седели молодых виски.

И, словно постигая страх,

Умолк малютка на руках.

В углу скреблись спокойно мыши…

Никто б тогда живым не вышел:

Тот метр земли от смерти спас…

Знать, пронесло на этот раз!

И сколько раз осенний праздник

Мой украшал тернистый путь

И заклинал меня: забудь!

Но миг-то позабудешь разве?

В ПУСТОЙ ИЗБЕ

Какой ты матерью была:

Одна детей взрастила!

Как шли тогда твои дела? –

Ты от людей таила.

Соседка мужняя подчас

Завидовать спешила,

А ты в отчаянье не раз

В подушку голосила.

А жизнь, как горная река,

Коварна, не для робких!

На ласку дочь была легка,

И сын был парень кроткий…

Какой ты бабушкой была:

Стирала, шила, мыла…

Родным себя всю отдала,

Пока имела силы.

Теперь, как лунь, совсем бела,

И ждёт от деток ласки –

У них теперь свои дела,

Не вгонишь деток в краску!

И мать, покорная судьбе,

Не ропщет, лишь вздыхает…

Стучит костыль в пустой избе,

О, жизнь наша лихая!..

В ПУСТЫНЕ

Иду в пустыню, как Спаситель,

Там сорок дней буду поститься.

В песчаную мою обитель

Опустится вдруг счастья птица.

Споёт мне птичьим голосочком,

Любовь нетленную внушая,

И всепрощенья колосочек

Уже над миром созревает.

Звучат хоралы, и молитвы

Мои мне душу облегчают,

И тело побеждает в битвах,

В нём плоть земную укрощая.

Рассветы росными руками

Снимают зорь молочных сливки,

Гранатовыми лепестками

Огни небесные увиты.

Туда, где вьются по барханам

Дорожки солнечных рисунков,

Я отнесу грехи и раны,

Что в нищенской скопились сумке.

В СУМРАК

Осенний сумрак ржавым опереньем

Завис над чахлостью сырых долин,

И звёздное мерцает ожерелье

В неведомой, Божественной дали.

Но я люблю и это время года.

Не станем мы природе возражать:

Оставим ей и выбор, и свободу,

И будем ей разумно подражать!

В ТИСКАХ

Опять в тисках стихотворенье…

Раскованностью обделён,

Мой Дух зажат неоткровеньем

И разобщённостью времён.

Вновь слово в строчку, как заплата,

И пальцы в пальцы, как замок,

И слёзы в слёзы, как утрата,

И ставни настежь, как зевок…

Но ясность мысли заострённой

Не сломит варварство людей!

И песня птицей окрылённой

Уже летит над прозой дней!

В ТИШИ НОЧЕЙ

В тиши ночей напев печальный твой

Былые раны на сердце тревожит,

Их залечить уже ничто не сможет:

Того уж нет, кто б сделать это смог!

Трагедия иль неизбежность в том?

Сочувствие и сожаленье губят:

Кто плакаться в жилетку любит,

Он с той же болью возвратится в дом!

В ТРАВАХ РОССИИ

В твоих, Россия, травах с росою обвенчаюсь,

Любовною отравой из рек твоих напьюсь;

Умножив твою славу, я снова заскучаю,

Уйду в поля туманом, дождём любви прольюсь.

И торопясь к застолью на нивы и дубравы,

Я буду падать болью под натиском стихий,

Слезинок твоих солью свои омою раны,

И вновь к тебе с любовью писать стану стихи.

В ТРАВОСТОЕ

Опрокинул ветер в поле

Отпылавшие рассветы,

И гуляют на просторе

Полдней жаркие браслеты.

Вьётся платьице простое

В многоцветии нарядов.

Но зачем же мне беречься,

От кого себя мне прятать?..

Только, бабы, не обжечься б

И в траву в слезах не падать!

В ЧУЖОЙ СЕМЬЕ

Вновь Копетдаг в вихрастой тонет тени,

И свечи звёздные роняют воск.

Душа полна отчаянья, смятенья

В вечерний час, дневной утратив лоск.

Но почему так неуютно в этом мире,

Зачем тоска терзает мою мысль?

И я верчусь без сна в пустой квартире,

А думы, словно раненая рысь.

Я снова здесь, в чужой семье, как в клетке.

И мне уже не вырваться домой,

Где жили мои доблестные предки,

Где каждая травинка – дом родной.