А в воздухе кружил снег

— Предупреждаю сразу, что тебе придётся перебраться в столицу на постоянное проживание, — сказала Малахитница.

— Я это понимаю, через неделю озвучу решение, — кивнул им на прощание и ушёл.

Всю неделю провёл в раздумьях. И под конец срока понял, что боль не вгрызалась в сердце так сильно, как весь предыдущий год. Даже почти два года. Мысли о возможных изменениях отвлекали. Нет, боль не исчезла. Эта рана будет кровоточить всегда. Но поутихла. Только теперь понял, что держался за эту боль, как утопающий за соломинку. Весь дом напоминал о Веренее и причинял боль. Я закрылся от всех и жил этой болью. Но Лариса права, Веренея бы этого не одобрила. Собрал вещи, назначил за главную Анну, чтобы поддерживала со слугами порядок. Взглянул на портрет, прощаясь. Веренея, впервые за много дней и месяцев, улыбалась. А может, мне хотелось, чтобы она улыбалась. Провёл по холсту пальцами, касаясь её лица, и ушёл. Ушёл, надеясь начать другую жизнь. Нет, мне не нужны были чувства, хотел заполнить пустоту в душе хотя бы работой.

Возле дома открылся портал, который перенёс меня в замок Змея Горыныча. Я оказался сразу в кабинете, где уже сидела госпожа Малахитница, отпивая из чашки дымящийся чай.

— День добрый, — кивнул им, поставив вещи у своих ног.

— Добрый, — сверкнула белозубой улыбкой ректор. Оглядела меня и снова улыбнулась. — Я рада, что ты принял правильное решение.

Молча кивнул. Посмотрел на Горыныча, он слегка склонил голову, одобряя моё решение.

— Это правильный выбор, — сказал главный дракон. — Ты сможешь повлиять на будущее наших детей. Возможно, благодаря тебе, нам больше не придётся переживать такие тёмные времена. Будь для молодых магов примером. Примером мужчины, который пережил многое, но остался жив, более того, не погряз в мести и злобе.

Кивнул дракону. Да, наверное, на мне лежала теперь большая ответственность за воспитание магов — магов с чувством ответственности. Научить их оценивать правильность своего поведения, хотя бы попробовать. Малахитница поднялась, отставив чашку.

— Что же, не будем задерживаться, — кивнула Горынычу и с грацией, присущей только этой женщине, подошла ко мне. По комнате разлетелся тонкий перезвон монеток, вплетённых в её медные волосы. Она взмахнула руками, открывая портал. Немногим в нашем мире была подвластна эта магия. Приглашающе махнула мне в сторону портала. Взглянул в глаза Горыныча, который улыбался, и шагнул в светящуюся рамку, чтобы через секунду оказаться на зелёной поляне перед входом в главное здание. В последний раз я был здесь на новогоднем балу у Веренеи. Теперь территорию покрывал не снег, а зелёное покрывало травы. Множество клумб радовали глаз разноцветием. В воздухе витал смешанный запах цветов. Рядом журчала вода в большом фонтане. В чаше фонтана, как и всегда, плавали золотые рыбки, переливаясь на солнечном свету. Солнце припекало мою чёрную макушку. Вокруг стояла тишина. Учебный год начнётся только через полтора месяца, сейчас все адепты были на каникулах или на практике. Самое счастливое и безрассудное время в жизни каждого мага. Когда-то и я учился в стенах этой академии, а теперь буду преподавать. Поднял голову, прищурившись от яркого солнца. Передо мной возвышалась громадина главного здания академии. Серый камень, огромные окна с витражами, изображающими разные картины из жизни магов. Мне не составило труда вспомнить, как тепло и уютно выглядел холл в отсветах оконных витражей. Как разные цвета делали мрамор на полу красочным. Слева от главного здания стоял корпус факультета стихийников и боевиков с аудиториями для занятий и общежитием, рядом с ним — корпус магического правопорядка, слева корпуса факультетов ведьмовста и артефакторов с иллюзионистами. Всё, как было и раньше. Только теперь я в другом статусе.

— Идём, Будимир, покажу тебе твои комнаты. Разместишься, а завтра обсудим все вопросы, связанные с обучением и условиями работы.

Молча кивнул и последовал за ректором. Как устроены комнаты общежитий, мне было известно, а вот побывать в комнатах преподавателей не приходилось. Знал только, что часть из них жили при академии, а часть — в городе.

Мы поднялись на третий этаж. На первом были столовая и зал, который в зимнее время выполнял функцию тренировочного, а в праздники превращался в бальный. На втором этаже находились кабинеты преподавателей, ректора и библиотека. А вот на третий этаж я только пару раз заглядывал из любопытства, когда учился. Малахитница подошла к одной из дверей. Они все здесь были абсолютно одинаковыми, различали их только номера. Мои комнаты оказались под номером восемнадцать. Женщина достала из незаметного карманчика на платье ключ и вручила мне.

— Располагайся, — улыбнулась она и, развернувшись, ушла, оставив меня одного.