А вдруг это правда?

Ланс понятия не имел, как чужие друг другу люди вдруг превратились в «мы». Зелл была его ближайшей соседкой, которая с начала лета каким-то образом сделалась для него незаменимой. С одной женщиной он познакомился только сегодня, а с другой – за пять секунд до того, как увидел мальчика в бассейне, и до сих пор не знал ее имени. Он взглянул на Кейли, сгорбившуюся в белом пластиковом кресле, ее тело почти свернулось в клубок вокруг телефона, и подумал о том, как ее брат висел у него на руках. Что-то ужасное произошло в их мирке, и они оказались свидетелями, объединенными одной травмой.

– Так, ладно, – заговорил он. – Зелл заберет Кейли к себе. Я живу по соседству, поэтому Алек и Лайла смогут забежать ее проведать или я смогу ответить на любые вопросы, которые у нее могут возникнуть… что угодно. И мы будем просто ждать новостей от матери и действовать по ситуации.

– Неплохой план. – Голос Зелл был далеко не таким энергичным и бодрым, как обычно.

Она пошла за Кейли. Ланс услышал, как она говорит успокаивающим тоном:

– Твоей маме нужно сейчас ехать в больницу, милая. Ей нужно перестать разговаривать, положить трубку, чтобы не попасть в аварию на дороге, правда?

Он оглядел бассейн, в котором теперь было пусто и ничто не нарушало мирную гладь воды. Спасатели впали в панику, звонили начальству и заполняли бланки, совершенно позабыв, что кругом еще кто-то есть. Музыка по-прежнему была выключена, люди расходились. Их собственные дети, сбившись в сторонке кучкой, говорили приглушенными голосами, стараясь осмыслить случившееся без помощи взрослых. Вероятно, они думали, что мальчик мертв. Сам Ланс не мог бы утверждать наверняка, что это не так.

Он оглянулся на Дженси и ее подругу.

– Это Ланс, – сказала подруге Дженси. – Сегодня он стал героем. – Она одарила его улыбкой, искренней, но мимолетной. Он затосковал по ней, как только она исчезла.

Кейли

Когда заносчивая девчонка заговорила со мной, я решила, что она приняла меня за кого-то другого. Она улыбнулась мне, я оглянулась через плечо, чтобы поглядеть, на кого она смотрит. Знаю, я выглядела шокированной, когда поняла, что она обращается ко мне. Мы с Каттером приходили к бассейну почти целый месяц, много раз играли в воде на расстоянии каких-то футов друг от друга и не раз стояли рядом в очереди к трамплину. Но она ни разу не подавала виду, что знает о моем существовании. Поэтому я держалась рядом с Каттером, присматривала за ним, как мне и полагалось, и притворялась, что не замечаю, что девочкам моего возраста совсем не хочется со мной заговаривать.

Что в тот день изменилось? Я не знаю. Я оказалась в нужном месте в нужное время или в неправильном месте в неправильное время? Сначала было по-одному, потом – по-другому. Все поменялось, как если бы вот сейчас в небе солнце, а потом вдруг – луна, и не понимаешь, как это произошло. Почему она решила обратить на меня внимание и почему я должна была ей ответить? Если бы я проигнорировала ее, все могло бы пойти иначе. Но я ответила. Она спросила, как меня зовут. Я назвалась. Она сказала, как ее зовут (я знала: уже сто раз слышала, как ее сестра выкрикивала имя), и мы начали играть в «переплыви бассейн». Все, что произошло после, оказалось необратимым. Оно просто случилось.

Однажды, когда у мамы не было ни работы, ни бойфренда, она отправила нас к своей тете Руби, которая жила на ферме за городом. Мы пробыли там долго, хотя мама заверяла нас, что это было не так уж долго. Сомневаюсь, что это правда, да и неважно. А важно то, что, пока мы были там, я увидела две вещи, которые никогда не забуду: рождение теленка, а затем, через несколько дней, этот теленок умер. Я до сих пор помню, как мы нашли его, холодного и застывшего, в углу стойла. Тетя Руби не знала, что случилось с теленком. Она сказала, что иногда существа просто недостаточно сильны, чтобы выжить в этом мире.

Стоя у бассейна в окружении чужих людей, которые пристально на меня смотрели, я думала об этом теленке и о том, как Каттер в отчаянии плещется – как бывало каждый раз, когда он заходил в воду. Он тоже недостаточно силен. Но я должна была быть сильной за него. Я думала, сколько раз проявляла жестокость по отношению к нему, игнорировала его, говорила ему ужасные вещи. Я надеялась, что он знает, что я ничего такого не имела в виду. Я почувствовала, как слезы катятся по моему лицу, и даже не потрудилась их вытереть. Мне было все равно, что чужие люди увидят, как я плачу.

Взрослые устроили небольшое собрание и решили, что я должна поехать в дом к пожилой женщине, которая всегда приводила в бассейн Алека и Лайлу. А еще она всегда привозила с собой вкусные снеки, поэтому я решила, что не так уж ужасно к ней поехать, даже если она была незнакомкой, а мама сказала мне никогда не ходить с чужими людьми. Мама также велела мне все время присматривать за Каттером, но я этого не сделала, так что, возможно, я заслужила то, что может случиться со мной в чужом доме.