А волки здесь тихие

– Живая – только и мог сказать он.

Закрыл глаза и глухо застонал, закрыв рукой лицо.

Живая, живая- билось в моей голове. Главное, что живая!!!

– Отведи меня к ней – я с трудом встала на ноги и, пошатываясь, при помощи Макса, добралась до Лары.

Девочка была без сознания. Чтобы понять, что с ней, я начала ощупывать ее. Следов когтей нет, только на голове кровоточащая рана, наверно, поэтому она без сознания. Откинула одеяло, которым была накрыта Лара и замерла. На платье виднелась кровь и я подняла подол, чтобы оценить размер повреждений. Но ноги были без глубоких порезов и царапин. Кровь была на внутренней стороне бедра.

От внезапной догадки, я остолбенела и медленно подняла глаза на Максимилиана. Тот стоял, добела вцепившись в спинку кровати и сжав зубы. Мы некоторое время смотрели друг другу в глаза. Я очень боялась, что он подтвердит мою догадку. И он это сделал одним кивком головы. На меня словно обрушилось небо. Ну почему снова так больно в груди? Разве может быть постоянно так больно?

Я повалилась на пол, закрыла лицо руками и завыла, раскачиваясь в разные стороны.

– Не уберегла, не уберегла. Прости мамочка, я не уберегла твою дочь. Сволочи.. -выла я.

– Тваааари, мразииии – мне уже не хватало воздуха, грудная клетка болела, я не могла вдохнуть его, судорожно хватая ртом, как рыба и всхлипывала.

Макс молча подхватил меня на руки и куда-то понес.

– Почему, Макс? За что? Как мы это переживём? Как она это переживет???

Максимилиан все так же молча донес меня в ванную комнату и включил холодный душ. Холодные струи обожгли кожу, и я судорожно всхлипнула. Он поливал меня ледяной водой до стука зубов, но я действительно пришла в себя, прекратив истерику.

– С-ссс-пааасссиииббо – дрожа от холода, еле вымолвила я.

– Пришла в себя? Теперь снимай мокрые вещи, я принесу другую одежду

Я приходила в себя, собирая волю и силу в кулак.

– Максимилиан, что уже известно? Камеры просмотрели?

– Посмотрели, но ничего не увидели!

– Что???

– Были отключены. Но ребята говорят, что посторонних не было

– Ты хочешь сказать, что кто-то из наших посмел?!

Во рту собралась горькая слюна. Вот мне и лишнее доказательство, что верить никому нельзя.

– Макс, вызови нашего доктора, пусть осмотрит Лару. И за молчание…

– Вызвал. Знаю. Сделаю.

Нашего доктора, это значит из наших. Стоп – наших..

Я вскочила и побежала к Ларите. За мной побежал Маркор и Максимилиан. Лара уже пришла в себя и теперь безмолвно лежала, сжавшись в комок.

– Лара, послушай меня, родная. Что последнее ты помнишь? Я знаю, что хочется забыть и больше никогда не вспоминать, но очень нужно, родная. Как ты оказалась на улице, помнишь?

Ларита моргнула, а потом прошептала

– В окно кто-то кинул записку, что меня ждут на улице. И я вышла на крыльцо, ведь ничего страшного там быть не может.

Макс сжал руки в кулаки.

– Никого не было, я постояла и повернулась, чтобы зайти в дом. А потом голова взорвалась от боли и наверно, я потеряла сознание. Было ощущение, что меня тащат куда-то, а потом.. – она замолчала и всхлипнула – …больно.

Я гладила ее по голове, пытаясь успокоить.

– А теперь самое главное. Напряги память. В каком обличии он это сделал, Ларита? Это очень важно, милая, очень.

Она облизала губы.

– Человек – только и смогла сказать она.

– Всё, всё, милая. Теперь полежи, сейчас придет доктор, посмотрит тебя.

– Нет, нет, не трогайте меня, пожалуйста. Не нужно доктора, мне и так стыдно, Мара – умоляюще шептала девочка.

– Нужно Ларита. Очень нужно.

Мы спустились вниз, давая возможность доктору сделать свое дело.

Брат жалобно сказал.

– С ней будет все в порядке, Мара?

Бедный мальчик, ведь ему, так же как и мне приходится переживать всё это.

– Будет, Маркор, будет.

– Маа-ар – жалобно спросил он.

– Зачем они это с ней сделали?

Я не выдержала и от злости со всей дури долбанула по столу.

– Дают мне понять, что даже дома мы не можем быть в безопасности.

От злости я вцепилась в край стола, и глубоко задышала, приходя в себя.

– Камеры сейчас работают?

– Да.

– Значит, камеры отключили на определенный срок, знали расположение камер, и кто где находился в это время. Максимилиан, собери всех во дворе, всех до единого, вплоть до кухарок и садовника. Узнай, ушел кто-то домой, если ушел, то верни назад. И обязательно камера чтобы записывала наш разговор, Макс!

Все выстроились в ряд, в тревожном напряжении. Я встала перед ними и всматривалась в эти лица, которые знала не один год, которые стали такими близкими и родными, но среди них предатель.

– Вы все знаете, что произошло. Один из вас предатель и я знаю кто это. И сейчас даю возможность этой твари признаться и выйти ко мне.

Наступила тревожная тишина, а мое сердце замерло, неужели ничего не получится.

– Камеры на это время были отключены. Все камеры, как думаете вы. Но одна, которая была дополнительно поставлена по распоряжению отца, и которая отключается только из его кабинета, продолжала вести запись. Поэтому, я зна-а-аюююю.... – мои губы скривились в ухмылке.

Едва я закончила свою речь, я почувствовала чужой страх. И ухмыльнулась про себя, кому как не нам, животным, чувствовать это.