А волки здесь тихие

– И эта встреча закончилась его гибелью – я вопросительно подняла брови.

– Ну, знаете, я действительно поражен – он развел руками.

– Эта встреча не разглашалась, и как тебе удалось все узнать, да с такими подробностями…

– По странному стечению обстоятельств, мы всей семьей были там в это время.

Я кинула быстрый взгляд на молодого человека. Он прищурил глаза, нахмурил брови, раздумывая, затем его губы дрогнули в улыбке и он снова посмотрел на меня.

– Папа отлучался по делу, как оказалось, по одному и тому же.

– И он рассказал это своей дочери??? – он недоверчиво смотрел на меня.

– Конечно, нет – улыбнулась я.

– Подробности я узнала буквально вчера.

– Но что летал именно он – он мотнул головой.

Я вздохнула и посмотрела на сына Шируана. Тот все еще улыбался, не отводя от меня взгляда.

– Пусть это останется моей маленькой тайной, господин Шируан. А теперь я вас внимательно слушаю.

– Дааа. Хмм – он сложил руки на столе, и я уставилась на них. На правой кисти, была татуировка двух клыков, плавно огибающей косточку среднего пальца- отметка о принадлежности к их стае. У его сына я заметила такую же.

– Так вот, дело в том, что у нас имелся интерес к вашей матушке.

Ничего себе, вот это поворот событий. Теперь уже я от удивления открыла глаза.

– Надеюсь, я могу говорить в присутствии Максимилиана?

– Несомненно!

– Дело в том, что моя супруга серьезно больна. И людские врачи и наши оказались бессильны. Твоя мама, не имея громкого имени, уже достигла определенных успехов в своей домашней аптечке, как она говорила

Я грустно улыбнулась.

– Она обещала поработать над нашей проблемой и даже взяла кровь. Я очень надеялся на ее исследования.

– А теперь, мамы не стало, и надежда ушла вместе с ней. Но вы ведь не поэтому пришли, правда? Вы надеетесь забрать хоть какие-нибудь её записи, ведь и те могут вскорости пропасть. Тогда, когда нас сотрут с лица земли и это территория перейдет в чужие руки.

Я внимательно смотрела на его лицо, и мне показалось, что он смутился.

– Ты права на счет записей.. – начал он.

– Спешу вас огорчить, господин Шируан, даже если такие записи и имеются, никому не удастся их расшифровать. У мамы был особый шрифт, придуманной ей самой, для сокращения времени для писанины, собранной из письменной стенографии и знаков, источников которых я не знаю.

Повисла тяжелая тишина. Я молча ликовала, что удалось щелкнуть по носу это богатея, а потом пришло тихое раскаяние. Лицо Шируана было потерянным, а фигура сгорбилась, будто под тяжестью большого горя. Нашла чему радоваться, идиотка.

Шируан устало потер глаза.

– В таком случае, нам нет смысла продолжать беседу. Мы пойдем.

Он начал вставать.

– Знаешь, мы специально переехали в этот край. Здесь ей действительно стало полегче – то ли от природы, то ли от маленькой надежды – он на секунду закрыл глаза, взял себя в руки.

– Благодарю за встречу. Всего доброго – теперь это снова был тот уверенный в себе господин Шируан.

– Подождите – выпалила я.

И кто меня за язык тянул, а?

– Я ничего вам не обещаю, я просто просмотрю записи. Возможно, она даже не приступала к исследованиям, ведь буквально перед смертью отца закончила одно дело, а после его смерти она не ходила в лабораторию, не могла. Мы с сестрой часто крутились в лаборатории, помогали. Если что-то осталось, я попробую прочитать. К сожалению это все. Я не хочу вселять в вас очередную надежду – я пожала плечами.

Шируан улыбнулся дежурной улыбкой, но его глаза оставались потухшими.

– При любом исходе дела, жду звонка. Всего доброго.

Я кивнула и перевела взгляд на его сына и мысленно застонала. Какой он красивый- я смотрела на него не в силах отвести взгляда. Сердце забилось словно бешеное, в голове что-то помутилось, а я упорно смотрела и смотрела. Ах, если бы все это было в той, прошлой жизни. Какая я наверно была счастливой. От осознания, что сейчас ничего этого не возможно, внутри разлилось горькое разочарование. Он, не выпуская меня из плена своих глаз, медленно вдохнул воздух и чуть наклонил голову набок.

Все! Я не могу уже! Я буквально заставила себя опустить взгляд.

Он судорожно сглотнул, кашлянул и быстро вышел.

А я все еще стояла, схватившись за косяк двери, и приходила в себя. На плечо легла рука Максимилиана, и я с облегчением оперлась на него спиной, чувствуя его поддержку. Макс обнял меня и поцеловал в макушку.

Сын Шируана на прощанье обернулся, увидел эту милую картину, и его глаза подозрительно прищурились.

– Ну, все, мне капец – со смешком сказал Макс, нахально махая тому рукой на прощанье.

Я толкнула его локтем и улыбнулась.

Затем прошла к креслу и облегченно бухнулась в него.

– Молодец, Мара. А ведь это твоя первая серьезная встреча, действительно дочь своего отца – он покачал головой.

Я молча принимала похвалу.

– Слушай. Я по поводу этого – он кивнул на дверь.

– Теперь ты понимаешь, что это означает? Это кандидатура очень мощная, и семья, знаешь ли.

– Максимилиан, миленький, если бы это было еще пару месяцев назад, я бы наверно пищала от радости и от такой великолепной кандидатуры – я покачала головой и подняла глаза вверх.