А волки здесь тихие

– Вы знаете – сказал довольный Давид Соломонович за ужином, довольно потирая руки.

– А ведь мы с Ларитой в отношениях продвинулись гораздо дальше, хотя вообще не планировали это.

От услышанного, я подавилась.

Все кинулись ко мне, и каждый норовил со всей дури постучать по моей спине, считая свои долгом спасти меня.

Я кашляла до слез на глазах, пила воду, приходя в себя, и думала, о чем же мне только что сообщили. И когда все расселись по местам, я посмотрела на Лару, которая нервно сжимала ладони, опустив глаза. Ну етит вашу мать! Если это, то о чем я думаю, то для нашей долбанутой волчьей семейки, старый еврей в качестве зятя будет в самый раз!

– Да. Мы решили записать песню на студии. Вы такая странная, Мара. А вы о чем сейчас подумали?

Фу-у-у, меня прям отпустило, честное слово! От облегчения я даже обмякла на стуле.

– О песне, конечно о песне, о чем же еще я могу подумать, если дело касается вас, Давид Соломонович! – развела я руками.

Максимилиан тоже тихонько отходил от потрясения и хлебал горячий чай большими глотками, не замечая этого.

– Только впредь прошу изъясняться доходчивей. Без этих ваших прелюдий, сразу в лоб- песню хотим записать. И всем спокойно, и вы живы – конец фразы я уже бормотала.

– Макс, интересно волки от инфарктов умирают? – шепотом спросила я у Максимилиана.

– Даже если нет, то ты будешь первая – прошептал в ответ Макс.

Я забрала у него горячую кружку и заменила водой. Пусть хлебает воду, ей хотя бы не обожжётся.

– Так вот, как вы смотрите на то, чтобы проехать в студию звукозаписи.

– Плохо смотрю. Хотите записать- записывайте здесь.

– Но аппаратура.. – растеряно сказал Соломоныч.

– Комнату выделю. Тащите все сюда.

На следующий день в доме начался хаос. Люди что-то вносили, выносили, Соломоныч ругался, взбудораженный изменениями в доме Маркор бегал радостный. И только мы с Максимилианом сидели в гостиной с каменными лицами и молча смотрели на беспорядок, одновременно поворачивая головы то влево, то вправо.

– Да-а – задумчиво сказал он.

– Ага – подтвердила я.

– Маркор, иди сюда. Хочешь Ларите отомстить, за то, что смеялась над тобой?

– Естественно!

– Тогда слушай. Нужно в комнате, где будут записывать, поставить камеру. Понял? Записывай, как Лара поет, а потом…

– Что-о-о – он заговорщицки приблизился ко мне.

– В интернет выкладывай.

Его лицо расплылось в довольной улыбке.

Я схватила его за руку.

– А теперь послушай меня очень внимательно!!! – я с серьезным лицом смотрела на него.

– Выбирай только действительно лучшие записи, понял? Лучшие!!! – подчеркнула я.

– Если увижу и услышу что-то другое, знаешь, что я с тобой сделаю

Теперь это был серьезный разговор, и Маркор это хорошо понимал.

– Понял – кивнул он.

– А под каким именем ее выставлять? -мотнул он головой.

– Под ее собственным. В кои- то веки представилась возможность настоящее имя назвать.

– Понял – и брат испарился с поля моего зрения.

Максимилиан поднял одну бровь, глядя на меня.

– И Маркор теперь занят и Лара.. Пусть поет, Макс, ты же видишь, девочка вернулась к жизни. И сейчас опять отобрать у нее это я не смогу. А на счет интернета-Давид Соломонович работает по старинке- студия, запись, еще на пластинке, блин запишет. Интернет самый короткий путь для сцены. Забросим, а там посмотрим, что получится.

Макс кивнул.

– Ты молодец. Своим решением ты спасла девочку, а я уже и не надеялся, если честно.

– Зато я только и делала, что надеялась.

– Ну что к делам, госпожа Мара? Хочешь, не хочешь, а за дела нужно браться.

– Не хочу Макс. Знаешь, как этих волков морды их наглые вспоминаю, противно становится – я покачала головой.

– Слушай, я тут хотела с тобой поговорить.. – я таинственно подвинулась к Максимилиану, готовясь к разговору.

– Оо-о-о-о! А я- то все думаю, и когда же это Мара решиться на разговор. Я же тебя как облупленную знаю, милая и сразу говорю- нет. Я не возьму на себя фирму ни под каким предлогом.

Я даже и пискнуть не успела, а мне уже отказали.

– Ну, послушай…

– Нет, это ты послушай. Официально я волк-одиночка и как только все попадет в мои руки, уберут в кратчайшие сроки, тогда вернуть обратно шансов точно не будет. А насколько я помню, ты хочешь сохранить дело отца и передать его брату, так? Тогда крепко держи и не выпускай из рук, Мара! Разве все это время я не был рядом? И дальше буду, чтобы помочь, но управлять должна именно ты.

Ты думаешь, у меня не было возможности иметь все то, что имеете вы? Была, Мара, была. Твой отец столько раз предпринимал попытки к подобному разговору. Я выбрал другую жизнь! Мне эта грызня ни к чему

Он серьезно смотрел на меня.

– И тебе ни к чему. Но кто как ни ты понимаешь, что дело не в деньгах, а в сохранении жизни, семьи, чести. И ради чего все это, тоже знаешь.

Я поникла головой.

– Я и дальше буду рядом, Мара.

– Если бы тебя не было, Макс, я бы уже сдалась, сломалась. Обещай мне, что всегда будешь рядом, чтобы я знала, что за спиной такая опора как ты, чтобы я не боялась упасть. А если вдруг упаду, подай мне свою дружескую лапу.

– Обещаю.

Мы некоторое время молчали, погруженные в свои мысли.