А вот и Полетта

Проблема в том, что они поверили каждому его слову. И невозможно их переубедить.

После долгого молчания Фердинанд добавил, что они скорее умрут, чем позволят разлучить их, это и к гадалке не ходи. Ги был с ним согласен.

Чтобы просветить Марселину, которая едва их знала, они вкратце рассказали суть дела. Сестры Люмьер на самом деле не были сестрами. У них одна фамилия только потому, что Гортензия была замужем за братом Симоны. Это случилось в самом начале войны. Они встретились, влюбились и сумели уговорить мэра деревни поженить их буквально через несколько дней. К несчастью, наутро после свадьбы, возвращаясь в полк, бедный Октав подорвался на мине. Его родители умерли с горя, и Гортензия осталась одна с Симоной, ее золовкой, которой тогда было всего лет пятнадцать-шестнадцать. А ей самой было двадцать три. И с тех пор они не расставались. Открыли магазин электротоваров, который назвали «Электротовары сестер Люмьер». С такой фамилией это было почти неизбежно. Помимо классического набора – провода, розетки, выключатели и прочее, – они придумали товар собственного изготовления: прикроватные лампы и ночники. Симона рисовала модели, Гортензия их мастерила. Габи больше всего нравились карусели, которые крутились от тепла лампочки с нитью накаливания. Очень поэтично. Иногда она ходила к сестрам, просто чтобы посмотреть, как крутятся карусели. В прошлом году они закрыли магазин. Скоро семьдесят лет, как они живут вместе. Платиновая свадьба, сказала Марселина под сильным впечатлением от рассказа.

Пошел дождь, и они бегом вернулись в дом. Фердинанд подкинул поленьев в очаг, Ги помыл чашки в раковине, Марселина поставила замачиваться фасоль для завтрашнего обеда. А потом… они попытались представить себе, смогут ли они приспособиться, если их станет пятеро. Прошлись по дому и решили, что места еще много. В сущности, ничто не мешало. Остановились у лестницы – им еще нужно было договорить. А вдруг сестер будет трудно убедить? В конце концов, они же не как мы. И старее, и соображают медленней. Гортензии девяносто пять, Симоне восемьдесят восемь, так? Да они нам всем в матери годятся! Вот смех-то… И наверняка очень привязаны к своему дому, ведь сколько в нем прожили. Да, с этим будут проблемы. Как бы то ни было, нельзя же оставить их в таком положении, это было бы… неоказание помощи находящимся в опасности! Да-да, именно так. Просто надо постараться их уговорить, и всё.

Фердинанд чувствовал, что промается всю ночь, будет подбирать нужные слова, подыскивать весомые доводы. Марселина и Ги положились на него. Им-то хорошо: они не сомневались в его способностях.

Пожелав друг другу спокойной ночи, Марселина и Фердинанд отправились каждый в свою комнату, а Ги натянул пальто. Перед тем как выйти, он вытащил из печки несколько поленьев и положил их в ведро. Берта, как каждый вечер, отправилась с ним. Зайдя в мастерскую, они одновременно поежились: термометр показывал всего четыре градуса. Он положил поленья на жаровню, придвинул ее как можно ближе к верстаку. Берта свернулась в клубок на куче джутовых мешков рядом с ним, и Ги приступил к работе. До конца недели ему надо привести в порядок два велосипеда. Впереди несколько ночей работы. Как раз то напряжение, которое ему требуется, чтобы встряхнуться.

Лежа в постели, Фердинанд разглядывает потолок, пока малыш Шамало сопит ему в ухо. Но сейчас это не помогает заснуть: он думает о завтрашнем дне.

Что он сможет сказать им? Какими словами? А главное – как? Ему, бедняге, здорово не по себе.

37 Три + два