А вот и Полетта

Новый дом и навалившиеся заботы совершенно выбили Симону из колеи и вогнали в состояние, близкое к истерике. Утром Ги сказал, что может сделать первый укол. Она долго объясняла, что с большими шансами его пошлют куда подальше. Гортензия – существо крайне нежное и к тому же терпеть не может уколы. И действительно, все прошло не очень хорошо. Вначале она принялась плакать, потом торговаться, очень быстро перешла к оскорблениям, а когда он в конце концов приблизился к ней со шприцем, попыталась его стукнуть. Он воткнул иглу куда попало, как уж получилось, и она позвала на помощь Симону, умоляя не оставлять ее наедине с этим монстром, который попытался подло убить ее! Через несколько минут кровоподтек от укола растекся на всю ногу. Симона впала в неистовство и обозвала Ги психопатом.

Разозлившись, он решил предоставить остальным разбираться с этой парочкой, а сам занялся составлением подробного расписания. Время, лекарство, которое нужно дать Гортензии, измерение температуры – для всего была отдельная колонка и клеточка на прилежно разграфленном листке бумаги… Он даже название придумал и написал наверху: Органистар – не очень-то красиво, но такова была его маленькая месть, и она его немало позабавила. В это время Фердинанд готовил кофе и чай для завтрака, мучаясь вопросом, не было ли немереной глупостью притащить сюда этих двух старушек. Ответственность огромная, а он был совсем не готов к таким серьезным проблемам со здоровьем. Он уже локти себе кусал.

Атмосфера была тяжелой, они потягивали свой кофе и чай, размышляя над проблемой. Обе кошки и собака почувствовали, что сейчас не время клянчить остатки завтрака. Они спокойно расположились у печки. Кошки смотрели, как за окном идет дождь, а Берта зевнула раз-другой, потом растянулась на кафельном полу и погрузилась в легкую дрему. Ей снилось, что она гуляет, сейчас лето, жарко… Вдруг она замечает какое-то движение в высокой траве, вон там, вдали, бежит туда, дыхание ее учащается, она начинает поскуливать. Рассердившийся Мо-же, решивший прогуляться по чердаку, прыгает ей на спину и глубоко запускает когти, Шамало поступает так же. А потом Ги, Марселина и Фердинанд одновременно поднимают головы. У них возникла идея. Возможно, одна и та же? Но каждый пока не решается поделиться ею с другими. Лучше выждать денек, дать себе время все хорошенько обдумать, ничего не упустив, взвесить «за» и «против», найти сначала нужные доводы. Главное – действовать не торопясь, и так уже наворотили дел. Часам к одиннадцати Марселина возвращается с огорода, начинает искать обоих мужчин, чтобы изложить им свой план, но найти их не представляется возможным. Она заливает фасоль свежей водой, ставит ее вариться, добавив щепотку соли (чтобы не вздувалась), и стучится в дверь сестер Люмьер. Симона счастлива ее появлению. Шепчет ей на ухо, что Гортензия наконец-то заснула, и пользуется ее присутствием, чтобы убежать в туалет. Она любит расслабиться в «одном местечке», послушать радио, порешать кроссворды – это ее маленькая передышка в течение дня. Минут через пятнадцать, так и не дождавшись ее возвращения, Марселина на цыпочках выходит из комнаты, оставив дверь открытой на случай, если Гортензия проснется, и возвращается на кухню. Бросает взгляд на расписание «Органистар», приколотое кнопкой к двери: Ги вписал ее на смену с четырех до шести. Это ее не устраивает, и она меняет свою вахту на вахту Фердинанда.

Ближе к полудню он звонит предупредить, что их ждать не стоит: они с Ги встретили приятелей в кафе и пообедают с ними. Отлично. Симона уже устроилась за столом перед своей тарелкой, она голодна как волк. Между двумя глотками она говорит Марселине, что Гортензия просила, чтобы кофе они выпили в ее комнате: она хочет сказать что-то важное. Марселина спрашивает, знает ли она, что именно. Симона с легким недовольством отвечает, мол, сами услышите. И вообще, она терпеть не может разговаривать с полным ртом. Это опасно, еще не в то горло попадет, так и задохнуться недолго. Вот был бы номер!

Гортензия замолкает после каждого слова, чтобы набрать воздуха, на это тяжело смотреть. Чтобы помочь ей, Симона договаривает за нее конец фразы, добавляя комментарии. Она хочет сказать, что… это очень любезно – принять их обеих здесь. Да уж, не всякий бы на такое пошел, будьте уверены. А еще… никаких иллюзий по поводу собственного здоровья у нее нет, но, если станет хуже, ей бы хотелось быть уверенной, что они помогут Симоне решить, как быть с… Последние слова потонули в приступе ужасного кашля, а Симона на этот раз не стала за нее договаривать. В любом случае они поняли, что ей хотелось бы закончить свои дни в больнице. Со слезами на глазах Симона поцеловала ее в лоб.

– Ладно-ладно, родная моя. Мы все сделаем, как ты сказала. Но сейчас ты должна отдохнуть, твой час еще не пришел. Иначе я бы знала.

В два часа Марселина заступает на дежурство.

Симона может отправляться подремать. Или засесть в туалете с кроссвордами, если ей угодно.

40 У Мюриэль упадок сил