А время уходит

– Вы понимаете, что не обязаны давать показания? Согласно пятой поправке, вы имеете право не свидетельствовать против себя. Ни одна из сторон не может вызвать вас для дачи показаний без вашего согласия. Вы это понимаете?

– Да, судья. Я эти разъяснения не в первый раз слышу.

– Вы понимаете, что, если пожелаете, вам незамедлительно назначат общественного защитника, дабы вы могли обсудить с ним или с ней, стоит вам давать показания в этом процессе или нет?

– Никакой защитник мне не нужен. Думаю, я сам лучше справлюсь.

– Сэр, вы понимаете, что вас обвиняют в покушении на незаконное проникновение в Сэддл-Ривер и что вас могут обвинить еще и в краже и владении краденым, имея в виду некий браслет, предположительно взятый из дома Грантов в Алпайне? Вы понимаете, что ваши показания по этому делу могут быть использованы против вас в других делах, что по каждому из обвинений вы можете получить по пять лет, что в общей сложности даст десять лет тюремного заключения?

Тони с усилием сглотнул.

– Понимаю.

– И наконец, понимаете ли вы, что прокурор не дает вам никаких обещаний? Более того, он намерен предъявить обвинение по всем пунктам. Вы это понимаете?

Элиот Холмс бросил на Тони недовольный взгляд.

– Да, понимаю. Но надеюсь, он еще передумает.

– Но если он не передумает – а такого намерения я у него не вижу, – понимаете ли вы, какой срок вам грозит?

– Да, судья. Я знаю, чем рискую.

Судья Рот немного помолчал.

– Я удовлетворен ответами мистера Шарки. Свое решение дать показания он принял добровольно и свободно, с полным пониманием своих прав. Ему тридцать семь лет, он учился в средней школе, но не окончил ее и в течение долгого времени имел отношение к системе уголовного судопроизводства. Я ссылаюсь на его криминальный опыт, чтобы подчеркнуть тот факт, что он знаком с судебными формальностями и понимает свои конституционные права.

До сведения мистера Шарки неоднократно доводилось, что он имеет право воспользоваться услугами бесплатного адвоката, который будет назначен сразу же после обращения. Мистер Шарки заявил, что защитник ему не нужен. Такое право – отклонить адвоката – у него тоже есть. Моя задача здесь – убедиться в том, что, какое бы решение ни принял мистер Шарки, он принял его добровольно и с полным пониманием последствий. В этом я убедился. Мистер Шарки может дать показания.

Роберт Мейнард снова поднялся со своего места.

– Спасибо, ваша честь. И я хочу попросить вас об одолжении. В связи с изменившимися обстоятельствами и вызовом нового свидетеля, а также повторным вызовом миссис Грант и мисс Санчес я настоятельно прошу дать нам дополнительный день для подготовки и перенести начало заседаний на послезавтра.

Раздраженный заявлением адвоката, Элиот Холмс начал было возражать, но потом передумал и сказал:

– Ваша честь, я готов возобновить слушания завтра, но соглашусь с решением суда.

– Не в моих правилах задерживать присяжных, но обстоятельства данного дела совершенно беспрецедентны. Суд свяжется с каждым членом жюри и проинформирует о дополнительном дне отсрочки и переносе слушаний с понедельника на вторник. Таким образом, мы возобновим работу послезавтра, в девять часов утра. Напоминаю, что никакой дополнительной информации присяжные получить не должны. О том, что им запрещено читать газетные отчеты и смотреть телевизионные репортажи о ходе процесса, они предупреждались неоднократно. В том, что средства массовой информации будут широко освещать сегодняшнее заседание, я не сомневаюсь. Это всё, господа.

Глава 54

Когда-то он делил этот офис в Форт-Ли с двумя коллегами – Тедом Грантом и Кентом Адамсом, – но теперь остался единственным практикующим врачом. В комнате ожидания доктора Скотта Клифтона ожидающих не было.

Первому пациенту, сенатору штата Брайану Макэлрою, было назначено на 9:00, а часы показывали 8:55. Всех новых пациентов просили прийти на двадцать минут раньше, чтобы заполнить бланки.

Доктор Клифтон посмотрел на своего нового секретаря Хейди Гронер и, не здороваясь, спросил:

– Сенатор Макэлрой выходил на связь? Его до сих пор нет.

– Он звонил вчера вечером и попал на автоответчик, – робко ответила Хейди. – Сообщил, что отменяет встречу.

– Объяснил почему?

Хейди недавно исполнилось двадцать два, но выглядела она еще моложе.

– Он сказал… сказал, что узнал, чем обернулась операция для его друга, и теперь не позволит вам дотронуться до него даже десятифутовым шестом.

Скотт посмотрел на нее уничтожающим взглядом.

– Извините, доктор, но вы сами спросили.

Он резко отвернулся, вошел в кабинет и захлопнул за собой дверь. Теперь до полудня у него остался только один пациент. А ведь, оперируя в то утро Даррелла Хопкинса, он был полностью уверен в себе…