А вы, случайно, не убийца?

– Вот! – торжественно поднял он палец вверх. – В куклы. А кто такие куклы? Это фигурки людей! С юных лет ее учили управлять людьми! Да это же всемирный женский заговор! Масоны они все. – Он сделал себе коктейль и продолжил: – Вот Арина улыбается и смотрит на меня, как будто я шучу. А на самом деле прикидывает, как бы от меня избавиться. – Мой друг осушил стакан и добавил: – Вот сейчас ты можешь резко схватить Арину за руку, и что она скажет?

– Отпусти, – ответила девушка, насмешливо глядя на Алекса.

– Нет, ты скажешь: «Отпусти, синяк останется!» – продолжал выстраивать свою теорию мой друг, сев рядом с ней, он заговорщицки проговорил: – Но мы-то знаем нашу маленькую тайну, да? У женщин болевой порог выше, чем у мужчин, иначе они не смогли бы рожать. Это учеными доказано. Признайся, что вы, женщины, не чувствуете боли, а ноете просто так, чтобы пожалели, этому в вашем братстве учат, да?

– Засранец, – покачал я головой, наливая Алексу стопку. – Не волнуйся, Ариночка, сейчас я его напою, и он уснет на моем балконе. И не слушай его, у него вечно теории заговора на уме.

– Так. – Алекс выхватил из моих рук стопку. – Я уже понял, что с тобой я сопьюсь. Украл, выпил, в тюрьму – это про нас.

– Нет, – покачал головой я. – Позвонили подрался, и в ОВД.

– Это неважно, – вздохнул мой друг и тихо проговорил: – Спокойней надо жить, человек не приспособлен к таким нагрузкам.

Глава 4 Не вмешивайся

В восемь утра я был уже в офисе. Как всегда в брюках, начищенных ботиночках, белой рубашечке с закатанными рукавами (жара все-таки) и черным портфельчиком в руках. Оказавшись в родном офисе, я почувствовал себя там даже неуютно. Как будто после всех этих злоключений мир стал видеть немножко другими глазами. Самое обидное, что в классическом боевичке я не участвовал – не было погони, стрельбы и супермодели-злодейки. (Арина не в счет – она не злодейка, по крайней мере, я в это верю в отличие от Алекса.) Я плохой супергерой – у меня только драки, взрывы и попадание в милицию. Ей-богу, хулиган самый натуральный. Но ладно, хватит самобичеванием заниматься – жив, здоров и слава богу. Голова не болит, рука тоже почти не беспокоит. Радоваться надо, что могу снова усесться в кресло и стрелять монстров. Не все же героем быть и в «обезьяннике» сидеть, надо и поработать.

Первой я встретил Ленку из бухгалтерии. Оглядев меня с ног до головы, она спросила:

– Где руку повредил?

– Котят с деревьев снимал, – отмахнулся я. Что за дурацкая привычка, ни здрасте, ни до свидания, а сразу «где руку повредил?».

– Похоже, котята сопротивлялись, – хихикнула Ленка и довольная своим чувством юмора удалилась. Блин, почему некоторых людей нельзя удалить, нажав кнопку Delete? Мир был бы намного лучше. Зайдя в кабинет, я отметил, что ничего по-прежнему не изменилось. Хотя нет, когда я подошел к своему столу, то заметил, что на стоящем у окна столе Пашки царит хаос – бумажки, обертки от конфет, упаковки и так далее. Отлично, значит, вернулся, хрюшка. Пашка Караваев тоже молодой, лет двадцати трех-четырех от роду, устроился на работу за полгода до меня. Толком мы не общаемся – интересы не совпадают. Привет – пока и все. Я упал в кресло и достал ноут. Так как моя активная жизнь закончилась, переходим в интернет-режим, из которого меня, собственно, и вытащили. Стоило загрузиться ноуту, как в кабинет зашел сам Пашка. Протянув мне толстую ладонь, наш кабанчик поинтересовался:

– Здорово! Что с рукой?

– Мир спасал, – заявил я. Ладно, хотя бы поздоровался.

– Понятно, – кивнул он и грузно опустился в свое кресло. – Как тут народ? Скучно?

– Современному человеку общение не нужно, – сказал я. – Спасибо Интернету.

– Ну, понятно, – согласился Пашка и уткнулся в свой компьютер.

Спустя полчаса бесцельного шатания по сети я все же решился поработать. Справедливо, считаю. Вы же тоже не начинаете работу ровно в 8.01, надо подготовиться. Смириться с мыслью о предстоящем труде и так далее. Повернувшись к Пашке, я спросил:

– Начальство вышло на работу?

– Как же, – буркнул он. – Бумаг нам оставили и свалили. Серега там вообще потух с ними.

– Надо бы сходить к нему, – почесал я затылок.

– Он о тебе спрашивал, – кивнул парень. – Звякни ему или сходи.

– Угу, – кивнул я, доставая телефон. Когда я уже собирался позвонить Сереге (идти лень мне, каюсь), вдруг телефон зазвонил сам. Опаньки, сам Петр Семенович! Интересно, что там? Я нажал на кнопку соединения и проговорил: – Здравия желаю, товарищ подполковник. Или господин подполковник? Или господин полицейский?!

– Не паясничай, – пожурил меня Петр Семенович. – Короче, поймали мы этого барыгу, который тоже Артуру денег занимал. Поговорим с ним, узнаем что к чему. Если не узнаем – не обессудь. Сам понимаешь, лезть в это дело нам не с руки.

– Я все понимаю, господин полицейский, – с улыбкой ответил я.

– Коля, хоть ты не подкалывай, а? – устало сказал офицер. – Ты думаешь, что ты первый, кто ерничает и в остроумии упражняется?

– И не думал, – признался я. – Вообще этим не занимаюсь особенно часто.