А жить, братишки, будет можно! (СИ)

- Только вы м-м-меня н-н-не выбрасывайте… Я слышал… М-м-мне рассказывали… Если кто-то боится – то его пинком под з-з-ад…

Солдат поднял на командира роты глаза, полные мольбы.

- Н-н-не выбрасывайте!!!

Александр улыбнулся.

- Да не будет тебя никто выбрасывать! Успокойся! Наслушался сказок…

Александр повернулся к Самойлову.

- Отцепи его карабин, а то он загораживает дорогу остальным!

Старший лейтенант Самойлов, недовольно поморщившись, подошел к Кошкину и отцепил карабин его парашюта от потолка.

Александр хлопнул Кошкина по плечу.

- Вставай, - командир роты кивнул на солдат, столпившихся за спиной Кошкина. - Народу за тобой собралось вон сколько…

Обернувшись, Кошкин бросил взгляд на десантников, выстроившихся за ним в очередь, и быстро вскочил на ноги.

Александр кивнул на скамейку у себя за спиной.

- Иди, посиди, успокойся.

Кошкин, сгорбившись и стараясь не смотреть в глаза сослуживцам, поплелся к скамейке…

…В салоне самолета не осталось никого, кроме Кошкина, Александра и Самойлова. Офицеры стояли у люка, глядя на раскрывающиеся далеко внизу купола парашютов. Солдат, уже немного успокоившись, сидел на скамейке метрах в пяти от люка и все еще немного боязливо косился на него.

Александр опять приблизился к Кошкину и склонился над ним.

- Ну, что? Будешь прыгать?

Кошкин снова отрицательно помотал головой.

Александр примирительно махнул рукой.

- Ну, не хочешь – как хочешь. Прыгнешь в другой раз…

Александр, повернувшись к Самойлову, незаметно подмигнув инструктору. А затем начал пристально рассматривать лицо солдата.

Командир роты озабоченно хмыкнул.

- Что-то не нравится мне твой цвет лица.

Александр взял запястье Кошкина в свою руку и принялся щупать его пульс.

- Э, парень! – тревожно протянул Александр. - Да у тебя подскочило давление. Ну-ка вставай!

Солдат послушно поднялся.

- Подними руки вверх и сделай глубокий вдох, - приказал Александр.

Кошкин выполнил команду.

- А теперь опусти руки и сделай выдох, - сказал командир роты.

Кошкин медленно опустил руки вниз и шумно выдохнул воздух.

- Вытяни руки перед собой, - продолжал Александр, - закрой глаза и медленно считай до двадцати.

Кошкин послушно простер руки перед собой, зажмурил глаза и, шевеля губами, начал сосредоточенно считать.

Самойлов на цыпочках неслышно подкрался к солдату сзади, осторожно прицепил его карабин к потолку, отошел на несколько шагов назад, а затем, разбежавшись, со всей силы толкнул Кошкина своим могучим бедром в бок.

Широко расставив руки и выпучив глаза, солдат с диким криком вылетел из люка.

Когда его крик затих где-то далеко внизу, Александр и Самойлов подошли к люку и, нагнувшись, посмотрели вслед Кошкину.

Самойлов махнул рукой.

- Ничего ему не будет!

Александр улыбнулся.

- Конечно, ничего. В худшем случае обоссытся.

- Времени только мы потеряли много. Надо было сразу.

- Не, Костя. Ты не прав, - твердо сказал Александр. - Никто из его товарищей не должен был видеть, что его выбросили из самолета. Для всех он совершил свой первый прыжок сам.

Самойлов пожал плечами.

- Сам так сам, - инструктор кивнул на люк. - Только вот приземлится он от места запланированной высадки далеко. Придется ему прогуляться. Километров пять.

…Кошкин, болтая ногами в воздухе и крепко вцепившись руками в стропы раскрывшегося парашюта, облегченно озирался счастливыми глазами вокруг.

- Прыгнул! – радостно прошептал солдат.

Он посмотрел в сторону и увидел, что вереница куполов его товарищей, прыгнувших намного раньше, находится где-то далеко-далеко.

Затем Кошкин посмотрел вниз. Земля неуклонно надвигалась на него. Солдат увидел островки перелесков, поле и, наконец, домишки расположенной внизу, прямо под ним, деревушки.

В глазах десантника появилось беспокойство: он начал лихорадочно тянуть левую стропу на себя, чтобы изменить направление движения и не приземлиться на крышу одного из деревенских домов.

Направление движения Кошкина поменялось, и деревушка осталась в стороне. Десантник облегченно вздохнул.

Но когда до земли остались считанные сотни метров, солдатом снова овладело беспокойство: он заметил, что опускается на прямо на стройный ряд каких-то деревянных ящиков, стоящих на зеленом лугу. Солдат снова дернул стропу на себя, но было уже поздно…

…Стиснув зубы и прищурив от страха глаза, Кошкин обрушился ногами на один из ящиков и с грохотом опрокинул его на землю. Сам он приземлился рядом с ящиком, тут же повалился на бок и, лежа на боку, начал машинально ощупывать свое тело.

Убедившись, что руки и ноги целы, солдат бросил взгляд на опрокинутый ящик и с ужасом понял, что это – пчелиный улей.

Из отверстия улья наружу вылетали потревоженные пчелы.

Вскочив на ноги, Кошкин увидел, что над его головой уже вьется разгневанный пчелиный рой. Пчелы начинали вылетать и из других ульев…

Кошкин испуганно прошептал:

- Мама…

Пытаясь отогнать от себя пчел, он принялся махать руками, но это только раззадорило их еще больше.

Прицелившись, одна пчела укусила Кошкина прямо в нос. Вскрикнув, солдат прижал к укушенному месту руку, и в это мгновение сразу несколько пчел ужалили его в лоб.

-А-а-а-а!!! – жалобно застонал от боли десантник…