a6d7bdf5-a541-4ddf-adb9-b1e35a8a6b16

Патрисия Сандеки — четвертая, последняя и самая долго продержавшаяся жена отца

Мартина была... действительно исключительной. Знаю, это было некорректно — плохо

думать о моих коллегах-женщинах. На самом деле, одним из моих жизненных правил было:

пытаться найти в человеке лучшее, но мне жаль и не жаль, женщина — это не оправдание

быть плохим человеком. Она была словно карикатура, воплощение интриги, пустышка-

блондинка, золотоискательница.

Может, она скрывала под этим ужасным поведением какую-то тайную боль.

Может, я была капризной и осуждающей хищницей.

Или, может, здесь просто не было скрытых слоев или глубины. Может, не было двух

сторон этой истории. Может, она была просто черной дырой из жадности и скуки.

И Мартин...

Я попыталась сглотнуть. Во рту пересохло, поэтому в горле першило. Я рискнула

взглянуть на него, но отвернулась прежде, чем он заметил мой трусливый взгляд.

Честно, я не знала, что думать о Мартине.

Сейчас он снова смотрел прямо, очертание его челюсти было мрачным, в его глазах

собрались угрожающие тучи. Мы мчались прочь от дома на причудливом катере.

Я мало что знала о лодках, но одно я знала точно, это был причудливый супер

скоростной катер. Больше похожий на мини-яхту. Мы были в закрытой кабине, которая

выходила на носовую часть. Мартин сидел на возвышенности в капитанском кресле, а я

сидела в кресле слева от него. Оба кресла напоминали мне роскошные, кожаные барные

стулья с подлокотниками.

60

Накал Страстей

Пенни Рейд

У судна даже была спальня на нижнем этаже с окнами для подводного просмотра.

Пространства было гораздо больше, чем я предполагала, взглянув на корпус лодки. Места

было достаточно для двуспальной кровати, комода, письменного стола, ванной комнаты,

оборудованной кухни, двух шкафов и приличных размеров гостиной.

Он и двух слов не сказал с тех пор, как мы покинули дом. Но прежде чем мы ушли,

он объяснил, что прервал утреннюю тренировку, когда Мистер Гринстоун сообщил Ли по

рации, установленной в лодке, о том, что отец Мартина и мачеха неожиданно приехали.

После разборок в спальне Мартина, он дал мне одну из своих рубашек и шорты,

чтобы я оделась. После чего ушел, сказав мне закрыть за ним дверь.

Для меня это все ощущалось слишком тайным, скрытым и помеченным крестиком,

слишком драматичным.

Хотя, как я подозревала, для Мартина это была очередная среда.

Он вернулся десять минут спустя с моими вещами, сообщив, что я буду спать с ним,

пока оставалась бы здесь. Я открыла было рот, чтобы расспросить его, но потом он добавил,

что гигантский люкс был главной спальней и Мистер Сандеки занял его для себя.

Я хотела было напомнить, что были и другие комнаты в этом доме, но сердитый и

угрюмый взгляд Мартина заставил меня отступить. Я решила просто пойти с ним... сейчас.

Переодеваясь в свои вещи, перед тем как уйти, я заставила его отвернуться, пока

одевалась. Быть голой ночью перед счастливым Мартином отличалось от того, как быть

голой перед злым Мартином днем. Да, странные правила скромности, словно мои

собственные расстройства, подняли свои уродливые головы, но у меня не было времени для

самоанализа. Мартин хотел покинуть дом настолько быстро, насколько вообще это

возможно.

Он был занят тем, что складывал несколько своих и моих вещей в сумку с собой на

ночь.

Закончив сборы, я, рискуя нарваться на ярость, спросила:

— А что на счет Сэм? Мы не можем оставить ее здесь.

— Она с Эриком. Он взял ее в коттедж на другой стороне острова. Мы встретимся с

ними завтра. Остальные еще здесь, они улетают сегодня. — Он не смотрел на меня, когда

говорил это, словно был слишком сосредоточен на том, как сложить наши вещи в маленькую

сумку.

— Завтра? Она остается?

— Ага, я предположил, что ты не останешься без нее так что... — Он вздохнул,

поднимая мой учебник по химии. Рассматривая обложку несколько секунд, он положил его в

сумку.

61

Накал Страстей

Пенни Рейд

Я догадалась, что он не хотел больше случайно встретиться со своей злой мачехой.

Или, может, он боялся встретиться с отцом. Или с обоими.

А сейчас, сидя напротив него, пока он управлял этим супер скоростным катером,

побледнев от концентрации, я не знала, что сказать.

Когда я думала об отношениях, я думала о значимости того, когда знаешь, что

сказать. Мои родители всегда, казалось, знали, что сказать друг другу. Но мои родители

были женаты уже в течение тридцати лет и не воспитывались злыми людьми.

Я лишь беседовала (больше о химии, чем о чем-то другом) с Мартином в течение

шести дней. Конечно, за эти шесть дней было много разговоров. Сэм была права, когда

сказала, что это был как учебный лагерь знакомств. И я извлекла максимум пользы из этой

поездки.

Но факт оставался фактом: я недостаточно хорошо знала Мартина, чтобы знать, что