a6d7bdf5-a541-4ddf-adb9-b1e35a8a6b16

Легкий укол совести перерос в нечто другое, нечто, напоминающее беспокойство. Я

ничего не ответила. Отчасти потому, что я не была уверена, что сказать, и отчасти потому,

что Мартин уже выводил меня из комнаты. Но я, наконец, обрела голос, когда мы вернулись

в нашу спальню.

— Ты устал? Потому что я не устала. И, возможно, ты кое-чего не знаешь обо мне,

но я действительно наслаждаюсь полноценной игрой в мировое господство время от

времени.

— Я не устал. — Мартин потянул меня в комнату, заперев дверь и прижав меня к

себе, собираясь поцеловать меня. Его руки были везде, словно осьминог с растопыренными

щупальцами.

Я отвернулась в последний момент, упираясь руками в его грудь. Его губы

неуклюже опустились на мою челюсть, но его не отпугнул промах. Импровизируя, он

проложил влажную дорожку из поцелуев вниз по моей шее, а его ловкие ладони массировали

мою грудь сквозь лифчик.

— Эй, ты. — Я попыталась сохранить свой тон легкомысленным и разговорным. —

Может, мы могли бы, хм, остановиться на минутку и обсудить, что ты думаешь о мировом

господстве.

Мартин захватил пальцами мой сосок и ущипнул его, жестко. Это ощущалось

хорошо — посылаемые Мартином всплески удовольствия в самые туманные уголки моего

тела, но еще это ощущалось как наказание или возмездие.

— Нет, — сказал он.

— Нет?

117

Накал Страстей

Пенни Рейд

— Нет.

Я ударилась затылком о дверь, фыркнув, любя все, что он делал, но мне не

нравилось, каким целеустремленным он был. В попытке привлечь его внимание, я ущипнула

его под ребрами.

— Ау! — Он немного отпрянул, после чего рассмеялся. Это был низкий, урчащий,

сексуальный звук. Не то, что получалось у меня. — Ты хочешь, чтобы я был грубым?

— Нет. — Усилием воли, я оттолкнула подальше из своей головы эти

соблазнительные мысли. — Я хочу, чтобы ты выслушал меня.

— А я хочу укусить тебя и полизать, и трахнуть, и заставить тебя кончить.

— Ах, Мартин...

— Кэйтлин, перестань разговаривать. — Он переместился к моему уху, прикусив

его, прежде чем прошептать: — Мне нужно быть внутри тебя.

Мое тело дрожало от легкого потока наслаждения, когда его руки скользнули к

пояску моих шорт и ниже в трусики, поглаживая меня. Я таяла напротив него. Мои

возражения, если бы они на самом деле были, стали запутанными и далекими. Но когда он

толкнулся в меня двумя пальцами, я почувствовала приступ боли. Я поморщилась от

дискомфорта и толкнула его в грудь.

— Подожди. Остановись, это больно.

Он тут же остановился, убирая пальцы, но не вытаскивая руку. Мартин поднял

голову и пристально посмотрел на меня, его зелено-голубые глаза испытывали меня.

— Больно?

Я кивнула, сглотнув, прежде чем торопливо объяснить:

— Мои трусики не привыкли к частым вторжениям. А эта неделя была напряженной

для них. Поэтому, моим трусикам нужно время привыкнуть, акклиматизироваться. Моим

трусикам ты все еще очень нравишься, но я думаю, им нужен отдых.

Он был так близко, прижимая меня к двери. Я могла пересчитать все его ресницы.

— Твои трусики?

Я кивнула.

— Мы называем твою киску "трусики"? Мы так это будем называть?

— Нет. Я имею в виду, мы могли бы... Я думаю. Но "трусики" не вызывают в

воображении заманчивые образы. Я готова к другим названиям, если мы собираемся

называть это. Почему мы вообще должны как-то это называть?.

Его рука все еще в моих обсуждаемых трусиках скользнула к моей голой заднице,

лаская и сжимая.

— Мы не должны как-то называть. Я просто подумал, что это ты так назвала.

118

Накал Страстей

Пенни Рейд

— Нет. Я не называла. — Я покачала головой. — Я просто говорю или пытаюсь

сказать, что та часть в моих трусиках, используемая для полового акта...

— Ты имеешь в виду свою киску.

— Да.

— Тогда скажи это. Скажи: "Моя киска".

Я сморщила лицо, даже когда его руки продолжали скользить по моему телу, а бедра

толкаться в меня, заставляя чувствовать путаницу снова и снова.

— Что? Зачем?

— Я просто хочу услышать, как ты скажешь эти слова.— Мартин расстегнул мой

лифчик.

— Почему я не могу сказать "влагалище"?

— Нет.

— Вагина? — попыталась я наполовину серьезно.

Он скривился, потом покачал головой, снимая с меня футболку и лифчик.

— Что насчет моей внутренней части?

Краешек его рта изогнулся в подобие улыбки, прежде чем он просто сделал шаг

назад, скидывая рубашку и перемещая пальцы, чтобы расстегнуть свои джинсы.

— Нет.

— Влажные лепестки? — Я сомкнула ресницы.

— Фу, что, блядь, это значит? — Он выпутался из своих джинсов, оставляя свои

длинные, гибкие, прекрасные формы в одних только боксерах. Он потянулся ко мне, и я

позволила.

— У меня тонна такого. — Я усмехнулась на его реакцию. — Я играю в игру, на

самом деле, это коппинг-стратегия, когда я повторяю синонимы для слов...

— Знаю. Я говорил тебе, что слышал, как ты делала это во время лабораторной.

— Ох, точно. Ну, я знаю множество эвфемизмов по женской анатомии.