Абандон. Брошенный город

– Подбирайся поближе, милая. Тебе надо согреться.

Гарриет протянула к открытой дверце озябшие руки. Стивен сел позади нее, положил на пол шляпу, поправил волосы и достал из кармана бутылочку.

– Вот, сделай глоток, – предложил он ребенку. – Это настойка арники.

Малышка вытащила пробку, отпила немножко и вернула бутылку проповеднику.

– А что за пятнышки у вас на лице? – спросила она.

– Ерунда. – Коул стер со лба, щек и губ липкие капли крови ее отца, а потом опустил руку в карман пальто, достал старый армейский револьвер и открыл зарядную дверцу за барабаном. Осталось три патрона. Такова воля Твоя, Господи? Чтобы я застрелил ребенка в затылок? Я сделаю это, ведь я Твой верный слуга, но пожалуйста… Пожалуйста. Если можно как-то по-другому…

– Хочу есть, – сказала Гарриет.

– Сейчас найдем что-нибудь для наших животиков.

Проповедник закашлялся, маскируя щелчок курка.

– А мне, мистер Коул, на Рождество подарили куклу, – похвасталась девочка.

Стивен сморгнул слезы.

– И как ее зовут? – с трудом выговорил он, приставляя дуло к ее затылку.

– Саманта. У нее рыжие волосы.

Мужчина знал, что потом его вырвет, и с трудом справился с желанием сунуть дуло себе в горло. Такова Твоя воля? Говори сейчас, или…

– У нее два платья, и больше всего я люблю расчесывать ей волосы.

Стивен положил палец на спусковой крючок, и тут оно пришло – покой разлился внутри него, словно теплый жидкий свет.

– Спасибо! – прошептал он и опустил револьвер в карман шинели.

Гарриет оглянулась.

– Вы снова плачете.

– Всё в порядке. Это слезы счастья. Господь так добр…

– А где все инджены? – спросила девочка, подняв голову.

– Сколько тебе лет? – спросил Коул.

– Шесть.

– Думаю, тебе пора узнать кое-что. Прошлой ночью со мною говорил Бог. Он сказал, что час суда над Абандоном настал и что я буду орудием Его гнева, Его серой и пламенем.

– Значит, никаких дикарей не было?

– Нет. Хотя временами Бог позволял мне верить, что они есть. Он показал мне язычников, когда я стоял на Пиле. Позволил мне поверить в ложь. Показал, как ее использовать.

– Тогда куда же все ушли?

– Ты веришь в Бога, Гарриет?

– Да.

– Твой отец огорчался из-за тебя? Ну, когда ты озорничала? Когда не слушалась?

– Да. Когда мамы нет дома, он бьет меня по попе ремнем. Железной пряжкой!

– Он и должен наказывать тебя за плохое поведение. Точно так же Бог есть отец Абандона, и все живущие здесь – Его дети. Но знаешь что?

– Что?

– Здешние люди были очень порочны.

– Почему?

– Они были жадными. Грешными. Они помешались на золоте, а некоторые поддались злу и делали плохие вещи с другими. Брали то, что не принадлежит им. Делали людям больно.

– Это плохо. Надо быть хорошими.

– Да, ты права. И вот поэтому Бог решил наказать всех, кто жил в Абандоне.

– А как же Бетани и мама?

– Даже их.

– Но они же не плохие?

– Послушай, Гарриет. Мы не должны сомневаться в Боге. Не должны спрашивать, почему Он наказывает одних и не наказывает других. Мы можем не понимать Его, но это наш недостаток. Мы можем только любить Его и слушаться Его.

Нижняя губа у малышки задрожала.

– Я хочу увидеть маму! – всхлипнула она.

– Ну-ну, милая, не надо плакать! Слушай. Бог сказал мне не наказывать тебя. Он любит тебя. Он знает, что у тебя золотое сердце. И Он хочет, чтобы я позаботился о тебе.

– А как же папа и мама?

– Это плохой вопрос. Не задавай его больше.

Гарриет отвернулась от Стивена к огню.

Он положил руки на ее хрупкие плечи.

– Пойдем в мой дом. Я растоплю печь и приготовлю нам ужин.

– А Саманту Бог наказал?

– Нет, милая.

– Она одна дома, на моей кровати. И ей страшно.

Коул поднялся. Он так устал, что мог бы лечь на свой набитый еловыми ветками матрас и проспать лет тридцать.

– Мы будем проходить мимо твоего старого дома и заберем ее, – пообещал он ребенку.

Затем проповедник помог девочке подняться и взял ее за руку. Они вместе вышли из церкви.

Ночь выдалась ясная. В небе поднималась полная луна.

Крошечные звездочки перемигивались между собой, и среди них тускло светился красноватый Марс.

Темный и тихий, в каньоне лежал Абандон. И только сверху, издалека, доносился едва слышный стук, как будто работала камнедробилка.

Там, внутри горы, люди колотили в железную дверь.

2009

Глава 60

Эбигейл подошла к железной двери – ни ручки, ни замочной скважины. Лоренс тоже подошел и толкнул дверь, после чего позвал Куинна.

– Это же не шутка? – спросила журналистка, изо всех сил удерживая рвущийся наружу страх.

Ее отец отступил, разбежался и с силой ударил по двери каблуком ботинка.

Эхо раскатилось по стенам и затихло.