Абарат: Абсолютная полночь

Она готовилась отвернуться, когда осознала свою ошибку. В этом ничто все-таки что-то было. И оно приближалось к кораблю с такой скоростью и по такой прямой траектории, что она едва его не пропустила.

Глиф выходил из Пустоты, идя на таран Бурехода. Ошибки не было. Ее друзья, наверняка решив, что она погибла, собирались встретить своих палачей лицом к лицу…

Бабуля Ветошь, увидев своего сына глазами Тлена, одновременно поняла две вещи: во-первых, Зефарио находился сейчас в священном Храме Нефаури, а во-вторых, что безумие, в которое она погрузила его после пожара (жалкие остатки материнской любви, хоть и неуместной, остановили ее от того, чтобы попросту его убить), из него ушло. Она мигом поняла, чья это работа — его коснулась ведьма из Иноземья, будь она проклята. Каждый раз, когда Бабуля Ветошь сталкивалась с девчонкой, она находила еще одну причину испытывать к ней отвращение.

Неважно. Проблема решалась без труда. Наконец, она сделает то, что должна была сделать еще годы назад — убьет его. Ничего жестокого. Быстрая казнь, чтобы убрать его с дороги. Чистота этого решения ей понравилась. Она была у двери, уже представляя, как убьет его, когда услышала голос одного из заплаточников-командующих:

— Императрица?

— Не сейчас.

— Императрица.

— Я сказала НЕ СЕЙЧАС! — Ее голос в эту секунду был почти звериным.

Она обернулась, чтобы подкрепить свои слова, но ее глаза так и не встретились со взглядом командующего. Вместо этого они скользнули к окну или, скорее, в бесформенное Забвение, и уставились на огромный клинок, летевший оттуда прямо на них.

В ту секунду, глядя на глиф, мчавшийся к ее кораблю, Бабуля Ветошь получила порцию той каши, которую не пробовала с самого детства — полную беспомощность.

— Я тебя ненавижу… — проговорила она. — Тебя и все миры. — Но ее ненависти было недостаточно, чтобы остановить глиф. — Они собираются нас протаранить, — глухо сказала она.

— Глиф разломится, — ответил один из командующих.

— Невозможно сломать то, что не является плотным, идиот. Он создан из магии и надежды. Будь она проклята. Будь она проклята.

— Шалопуто! Газза! Я тебя люблю! Не делай этого! Ты меня слышишь? Это Кэнди! ПОЖАЛУЙСТА, СКАЖИ, ЧТО ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ! ОСТАНОВИ ГЛИФ, ИЛИ ВЫ ПОГИБНЕТЕ!

— Она сказала, что любит меня.

— Кто?

— А ты как думаешь, тылкрыс? Она! Кэнди! Я слышал, как она говорит, что любит меня.

— Я В БУРЕХОДЕ!

— Она говорит…

— Что она в Буреходе. Да, на этот раз и я ее услышал, — сказал Шалопуто.

— Она жива! — воскликнул Газза. — Она в Буреходе, и она жива!

— Но ведь это ужасно! Она там погибнет!

— Нет. Только не моя Кэнди, — ответил Газза с безошибочной уверенностью в мудрости своей любимой. — Она умная. Она что-нибудь придумает.

В Храме Нефаури, где Кэнди оставила отца и сына, рев двигателей Бурехода затих в ту же секунду, когда корабль коснулся Пустоты. Храм был источником всей магии, которая держала Буреход над землей, и на несколько секунд храмом овладело состояние самого космоса — холодного, безмолвного, мертвого. Без воздуха, кормящего яркий свет, свечи быстро погасли, и все их огоньки потухли в одно и то же мгновение.

Хотя тьма и тишина были абсолютными, оба Тлена знали: что-то вошло в храм, то, что даже они, жившие среди кошмаров, не желали видеть и слышать. Один из Нефаури выбрался из своего укрытия за пределами звезд и был здесь, в этом месте.

Первобытный страх охватил отца и сына. Внезапно рев двигателей вернулся. Но за секунды своего отсутствия его обороты выросли на несколько порядков. И это оказался не только звук двигателей корабля — это был рев самого судна. Буреход дрожал.

— Газза, корабль трясется! — воскликнул Шалопуто.

— Я ничего не чувствую, — ответил Газза.

— Не глиф. Буреход. Посмотри на него, он весь качается. Как она это делает?

— Надо же… — сказал Газза. — Думаю, причина в нас. Мы толкаем перед собой часть Пустоты…

— Как пустота может иметь часть?

— Наверное, здесь не совсем пусто. Как в космосе. В нем же полно всего. Газ. Пыль. Всякие…

— Погоди! — сказал Шалопуто. — Ты это почувствовал? Теперь дрожим мы.

— Думаю, это колебания Пустоты, — ответил Газза. — Она отражается от Бурехода и летит обратно к нам.

Судя по всему, его теория была верна. Невидимые энергии бурлили в воздухе перед глифом. Мусор Забвения летел перед метлой корабля, разбиваясь о Буреход, как волна, и откатываясь назад.

— Что происходит? — спросил Шалопуто.

— Я знаю об этом столько же, сколько и ты, — ответил Газза. — Пути назад нет. Это точно. Через десять секунд мы столкнемся. И…

— И все умрем, — сказала Кэнди спокойным голосом.