Абарат: Первая книга часов

— Ты это о чем, если не секрет? — полюбопытствовал Губошлеп.

— Об Острове Черного Яйца, — сказала Женева. — На первый взгляд он может показаться не самым приятным местом в Абарате. В Четыре Утра всегда темно. Луна успевает уйти с небосклона, а солнцу еще рано всходить. Но поверьте, на моем острове царят не одни только тьма и смерть.

— Неужели?

— Верьте мне. Порой в самые черные минуты жизни мы вдруг видим свет, исходящий из сокровенной глубины всего сущего.

Женева отвела взгляд, и Хват догадался, что она не просто открыла им некоторые из тайн своего острова. Она говорила о том, что происходило здесь и сейчас: об их путешествии, о его целях.

Момент показался ему самым подходящим, чтобы удовлетворить наконец свое любопытство.

— Чего ты от нас хочешь? — без обиняков обратился к ней Филей. — И вообще, зачем тебе понадобился землекоп?

— Скажи им, Том, — распорядилась Женева. Двупалый Том с сомнением повел плечами.

— Давай-давай, говори.

— Не хватало еще, чтоб они струсили прежде времени.

— Сомневаюсь, чтобы у Джона Хвата не хватало отваги. Или у любого из его братьев.

— Ну как знаешь.

— Знаю.

Женева произносила слова мягко, без всякого нажима, но тем не менее звучали они как приказ, отдав который она оставила Тома и Джонов беседовать, а сама прошла на нос, чтобы получить очередные указания от Трии. Братья проводили ее взглядами.

— Ахнуть не успеваешь, как уже на крючке, верно? — спросил Двупалый Том.

— Что?

— Да я про Женеву. Одного взгляда довольно, чтобы влюбиться в нее. Или я не прав?

Джоны растерянно взглянули на Тома. Хнык, Соня и Удалец покраснели.

— Да не тушуйтесь вы, против нее никому не устоять. Ох, что уж там говорить, если даже меня зацепило! У вас подружка-то есть?

— Нет, — сказал Хват. — А у тебя?

— Семья у меня. Хотя и не такая, как у большинства. Показать?

— Сделай одолжение.

Двупалый Том вытащил из нагрудного кармана и протянул Хвату довольно потрепанную фотографию своего семейства. На снимке были запечатлено пятеро. Одним из них был Том собственной персоной, у ног его свернулась кольцом двухголовая иджитианская дженга. Плечом к плечу с Томом стоял высокий мужчина с ярко-алой кожей и длинными волосами, заплетенными в косу. Он держал на руках симпатичную крошечную хрюшку.

— Понятно, — сказал Хват, возвращая фотографию. — Семья у тебя и впрямь необычная. Скучаешь по ним?

— Ой, что ты, не то слово! Мы давно уже вместе. Но для меня очень важно участвовать в этой миссии. Они понимают, что я не мог не поехать. — Том бережно спрятал фотографию. — И что я могу не возвратиться.

— О чем это он? — встревожился Джон Удалец.

— Ты не хуже остальных слышал, что он сказал, — проворчал Соня. Верхушка рога, на которой он обитал, склонилась вперед, поближе к Тому, и Соня потребовал от него: — Давай-ка без обиняков, приятель. Ты считаешь, нас могут ухлопать?

— Эй, а ну закройте рты, вы все! — прикрикнул на братьев Джон Хват, устыдившись их трусости. — Мы вызвались участвовать в экспедиции и станем выполнять все, о чем был уговор. А там будь что будет.

— Однако нам не мешало бы узнать, чего ради все это затеяно, — возразил Хнык со своим всегдашним апломбом. — Так, на всякий случай. Чтоб заранее представить себе, к чему следует быть готовыми.

— Что ж, это разумное требование, — улыбнулся Том. От его былой настороженности и следа не осталось. — С чего бы мне начать? Ладно, сперва о Финнегане. Кто-нибудь из вас помнит о молодом человеке по имени Финнеган Фей?

— А как же, — ответил Джон Губошлеп. — Это тот самый бедняга...

— ...который собирался жениться на принцессе Боа, — подхватил Удалец.

— Но не успел, — вздохнул Джон Хнык.

— ...потому что принцессу, — сказал Джон Хват, — утащил дракон. Прямо от алтаря.

— Именно так и было, — подтвердил Том. — Финнеган был славный парень. И я уверен, со временем он стал бы великим человеком, если бы пришел к власти, женившись на принцессе. Вместе они уничтожили бы много дурного и скверного, что и по сей день процветает на островах. Старые распри, корни которых уходят во времена битв между Ночью и Днем. Да мало ли повсюду такого, чему надо положить конец!

— Но ведь он, кажется, был некоролевской крови? — полуутвердительно произнес Джон Змей.

— Насчет происхождения Финнегана все не так-то просто, — возразил Том. — Его отцом был принц Дня, которого звали Маффик Фей. Мать Финнегана была незнатного рода, зато по части волшебства с ней мало кто мог бы потягаться. К тому же она являлась подданной Ночи. А звали ее Мария Капелла. Она жила на Пятнистом Фрю...

Хват потер пальцем переносицу.

— Интересное сочетание. Финнеган, выходит, тот еще метис.