АББА или Чай с молоком

— Почему стиральная? Просто — машина.

— Это много. Таких денег у папы нет.

— Теперь это все равно.

— Все равно? — не поняла Юля. — Почему?

«Главное — не плакать, — сказала себе Юля. Я не буду плакать. Не буду».

Уже смеркалось, но за ними никто не пришел.

В поздних сумерках мир казался призрачным, ненастоящим: и кошка Негодяйка, и стол с резными ножками, и Коля на простом стуле.

Юля посмотрела на часы, но видно было плохо, и она подошла к окну.

— Десять. Коль, ты отдохни. Тебе отдохнуть надо.

— Я посижу.

— Это глупо, — сказала Юля.

Он уже не видел ее лица, но по ее голосу понял, что она улыбается.

— Ты что? — спросил Коля.

— Просто. Не будешь же ты всю ночь там сидеть — глупо.

— Глупо, — согласился Коля. Пускай она сама решит, как им быть.

— Коль.

— А?

— Давай спать.

— Давай, — сказал Коля. — Ну их.

Он встал и с разбега бросился на кровать.

— Я уже сплю.

— Я тоже буду спать, — осторожно сказала Юля. — Хорошо?

Она легла и закрыла глаза, но спать не хотелось.

— Можно, я тебя обниму? — спросил Коля.

Он притянул ее к себе и крепко обнял. Они молчали.

Так, не говоря ни слова, они лежали всю ночь и заснули только под утро.

— Звонят.

— А? — Юля открыла глаза и, когда увидела комнату с обшарпанной мебелью и грязными обоями, ее снова охватила тревога. — Что?.. Коленый, наверное.

— Он дома.

— Негодяйка. Хорошая, — сказала Юля и погладила кошку, которая лежала у нее в ногах.

В коридоре послышались шаги. Юля встала и тоже стала прислушиваться. А вдруг это за ними?

— Кто? — снова спросил Коленый.

— Рябой, — ответил Витамин после паузы.

— Точно?

— Я же не слепой.

— А почему один звонок?

Действительно, почему? Коленый, когда приходил, звонил несколько раз — три или четыре. Ну и что? Юля уже давно ничему не удивлялась и ничего не ждала. Может, она потеряла надежду, а может, ей было хорошо вдвоем с Колей в этой странной комнате.

— Дурак потому что, — сказал Витамин. — Рябой, ты, что ли? — спросил он на всякий случай.

Из-за двери послышался сонный голос, но разобрать слов Юля не могла, — наверное, он сказал: «Нет, это привидение».

И Витамин открыл.

Потом, вспоминая, как это было, Юля не могла сказать наверняка, что было сначала: крики, топот или люди с автоматами. Все перемешалось у нее в голове: топот, крики и ее голос, который сказал: «Я хочу есть». А может, это ей показалось.

— На пол!

Она никогда не слышала, чтобы люди так кричали. У этого человека было двадцать ног и, наполнив квартиру топотом; он заорал, именно заорал, а не крикнул:

— На пол, я сказал! Руки за голову!

Снова раздался топот. И снова — крики.

Кто-то толкнул дверь, и, прежде чем дверь открылась, Коля успел отойти к окну.

— Ключи!

Юля услышала звук удара.

— А! — крикнул кто-то.

— Ключи!!!

Их было двое в комнате: она и Коля. Что было потом, Юля помнила смутно.

Дверь распахнулась. Наверное, их было десять: десять голосов и десять автоматов, один из которых был наставлен прямо на нее. И только теперь, именно теперь, впервые за все это время, ей стало страшно. Это гадко — наставлять на человека автомат.

«Это гадко! — хотела крикнуть она. — Слышите вы или нет!»

— Не надо, — робко попросила Юля и заплакала. — Пожалуйста, не надо.

— Пригласите понятых, — сказал человек в помятом пиджаке.

Он один был в штатском и вошел в комнату последним.

«Мр-мяу», — сказала Негодяйка.

Юля обвела комнату растерянным взглядом, как будто просила помощи у этих людей, но они молчали, и кошки уже не было.

«Наверное, под кроватью», — подумала Юля. И стало тихо.

24

— Пап!

Юля лежала на диване, ела яблоко и в третий, а может, в пятый раз читала про Маленького принца. «Хорошо, — думала Юля, — когда грустные истории случаются в книжках. А когда на самом деле?»

В ногах у Юли спала Негодяйка: ее разноцветные пятна были похожи на горы и пустыни: горы на карте изображают коричневым цветом, а пустыни — оранжевым. В некоторых местах Негодяйка была белой — как будто кто-то за завтраком пролил на карту молоко. Негодяйка любила молоко: молоко и консервированную кукурузу.

— Негодяйка. Хорошая.

Юля почесала ее за ухом, и Негодяйка замурлыкала, открыв один глаз: мол, то-то, а говорите: Негодяйка.

Александр Иванович вошел в комнату и сел рядом.

— Ты меня звала?

— Пап, какое сегодня число?

— Завтра твой день рождения.

— А что будем делать?

— Позовем кого-нибудь. Разве ты не хочешь кого-то позвать?

— Хочу, но неудобно как-то. Скажут: вот, пропала, весь город на ноги подняла, а ей хоть бы хны.

— Ерунда, — сказал Александр Иванович. — Кого позовем?.

Юля хотела позвать всех: класс, школу, целый город, весь мир. Но это было невозможно.

— Колю позовем. Марину — это понятно. С мамой.

— Почему с мамой?

— Потому что, если не позвать взрослых, ты будешь стесняться и уйдешь. А знаешь, к кому ты пойдешь?

— К кому?

— К тете Елене.

— Почему?

— Потому что к ее мужу ты пойти не можешь.

— Логично, — согласился Александр Иванович.

«Хитрый, — подумала Юля. — И как ловко притворяется! Думает, я не вижу».

— Потом, Лизу позовем.

— Это рыжая?