Аббатиса Клод

Сняв плащ и легкие латы, она не стала раздеваться до конца, а как была в рубашке из кольчуги, так и уснула на широкой деревянной лавке, застланной овечьей шкурой. Первый раз за последние годы она заснула быстро и безмятежно, устав от быстрой скачки, последних переживаний и от морозного, свежего воздуха родного края.

Братья Бьюкенены и Билли еще долго сидели за столом и рассуждали между собой: зачем они отправились в это путешествие, и какую выгоду они с этого получат?

– Если так будет продолжаться и дальше, – ворчал Билли, – то я не согласен. Скачем целый день: ни поесть тебе, ни попить. Только коней загоним, а потом, что пешком пойдем?

– Не ворчи, старина Билли, – успокаивал его Кевин.– Доберемся до Лондона, сядем на корабль, а там и ты отдохнешь, и наши лошади. Путь ведь неблизкий. Миледи считает каждый день. Ведь еще неизвестно, где придется искать этих детей и сколько времени уйдет на их поиски.

– А мне интересно, – мечтал Эдвард, – сколько нового мы сможем увидеть! Города, земли, людей! Мы увидим Палестину и Иерусалим.

– Вот уж, где нам, шотландцам, нечего делать, так это в Иерусалиме, – не сдавался Билли. – Я слышал, там столько христиан своих голов положили, что тебе и вовек не сосчитать.

– А море! – воскликнул Эдвард. – Теплое, южное море! Голубое, как небо и прозрачное, как горный, хрустальный ручей. – Глаза юноши сверкали от счастья и оттого, что мечты его скоро начнут сбываться.

– А чем тебе наше море не нравится? – не унимался Билли. – Не такое теплое и не совсем прозрачное, но такое же синее.

– Нет, не скажи, – запротестовал обиженный Эдвард.

– Ну, перестаньте, поздно уже, – Кевину надоел этот бесконечный спор, и он решил его прекратить. – Идите-ка лучше спать. Миледи пожелала завтра отправиться в путь пораньше.

Отправив брата и друга на покой, Кевин решил ненароком проверить, что делает аббатиса Клод. Он осторожно, чтобы не наделать лишнего шума и не попасть впросак, открыл дверь коморки. Женщина мирно спала, поджав под себя озябшие ноги и вздрагивая от легкого холода. Шотландец снял свой меховой плащ и бережно укрыл им аббатису. Он ненароком задержал свой взгляд на женском лице. Лунный свет, проникающий через крохотное оконце где-то под потолком, едва освещал маленькую комнату. Но бледный цвет лица аббатисы, поглощая сияние луны, светился во мраке божественным светом. Кевин, затая дыхание, чуть дотронулся до щеки спящей женщины, чтобы поправить спадающий на её лицо волнистый, рыжий локон. Аббатиса невольно вздрогнула и подложила под щеку ладонь. Кевин осторожно выдохнул и на цыпочках покинул каморку, где спало его сокровище.

С восходом солнца отряд возобновил свой путь. Позавтракав на скорую руку вчерашним ржаным караваем и свежим молоком, от которого Билли скривился, но под пристальным взглядом аббатисы выпил до конца, они спешно оседлали своих лошадей, и когда солнце перешло в зенит, деревушка была уже далеко позади. Ехали не спеша потому, что дорога аббатисе Клод была уже известна, и по времени она успевала прибыть в город вовремя. Вечером за холмом показались грязные окраины Лондона.

За этими окраинами, хаотично застроенными бедными лачугами и самыми убогими постоялыми дворами с загонами для скота, начинались кварталы ремесленников. Целые улицы кожевников, портных, ювелиров, оружейников, ткачей сменялись одни за другими. От лавки пекаря так вкусно пахло печеными вафлями, что у несчастного Билли опять свело живот. Он уныло посмотрел на аббатису Клод.

– Ничего, Билли. Потерпи еще немного, – приободрила его женщина. – Скоро уже мы найдем харчевню «Черного Петуха», и там тебя, надеюсь, хорошо покормят.

Эдварда и его старшего брата мало заботил насущный вопрос о хлебе. Они были в восхищении от увиденного. Никогда раньше им не приходилось бывать в столь огромном городе. Эдвард только и успевал вертеть головой во все стороны, восклицая от удивления. Кевин старался, назло аббатисе, не проявлять своих чувств и еще больше напустил на себя безразличный и невозмутимый вид.

Но аббатисе Клод было все равно, какое впечатление произвел на её друзей старый Лондон со своими каменными мостами через реку и огромными соборами с остроконечными башнями, уходящими высоко в небо. Она искала среди бесконечных кварталов и ярмарочных площадей дорогу к Тауэру, где сейчас мог находиться король со своей свитой. Возле замка-крепости была приличная гостиница, а вернее постоялый двор для знатных и богатых гостей города. Там можно было разместиться в хорошо обставленной комнате и жить столько времени, сколько пожелаешь. Но сейчас это меньше всего заботило аббатису. В этой гостинице ей была назначена встреча, и женщина торопилась отыскать её до наступления темноты.

Первым заметил «Черного Петуха» Эдвард. Он внимательно рассматривал все вывески на домах, и деревянная фигура петуха на воротах, выкрашенная в черный цвет, сразу бросилась в глаза. Аббатиса с благодарственной молитвой въехала на постоялый двор. За ней следовали Бьюкенены и Том на повозке.