Абель

День я еще жила: вставала, ела через силу, решала всякие формальные вопросы, которые возникали с этим переездом. Но когда приходила ночь… Когда я оставалась наедине с собой, вот тогда боль занимала свое коронное место и начинала испытывать меня по-настоящему. Раскалённая волна спускалась по внутренностям, сгибая меня пополам и вырывая из груди горячие рыдания. Это невыносимо, словно я переживала настоящий ад наяву! И когда я чувствовала, что уже почти на краю – вставала в тишине ночи, шла в комнату Макса и сворачивалась в клубок рядом с ним на кровати. Вдыхала детский запах, слушала мерное дыхание, и боль постепенно отходила. Настолько эффективно, что меня почти сразу уносило в глубокий сон.

Он оказался моим спасением. Как единственный глоток воздуха, благодаря которому я все еще жила. И он так похож на Абеля… Просто до холодных мурашек на коже, когда улавливала это сходство даже в движениях.

Максу тяжело дался этот переезд. Он стал закрываться в себе. Не часто, но достаточно явно, чтобы заставить меня переживать. Иногда казалось— сын чувствует эту боль, что точно ядовитое облако витало вокруг меня. И я винила себя за слабость. За то, что не всегда могла скрыть от него свой беспомощный и потерянный вид. Особенно после не частых, но регулярных звонков Абеля…

Кажется, каждый день, каждую минуту я проводила в их ожидании. Но когда это происходило, испытывала такую боль, будто меня ножом протыкали прямо в сердце.

Эти минуты разговора убегали, как песок сквозь пальцы. Хотя Абель был сдержан и немногословен. Все сводилось к вопросам о сыне, успешном пребывании на новом месте и уверенности в нашей безопасности.

С Максом его общение проходило более открыто и уверенно. Только с каждым разом я все больше замечала обиду и негодование в глазах сына. Он уже все прекрасно понимает. И это пугало меня, потому что я не знала, как правильно вести себя в такой ситуации. Я боялась ь не справиться, но у меня нет выбора! Ему не на кого положиться, кроме меня. И я должна найти силы и принять верные решения, чтобы стать для Макса надёжной опорой.

* * *

В отличие от Абеля, звонки от Бренды были чуть ли не каждый день, но только с единственной целью – услышать внука. На ней эта разлука сказывалась намного тяжелее, чем казалось всем остальным. И только Вик брала весь груз заботы и внимания о моей душе. Она терпеливо слушала горечь моего голоса и не велась на попытки убедить ее, что у меня все хорошо. Она стала моим главным звеном, соединяющим Стоктон и Финикс. От нее я могла получить хоть какую-то информацию о членах клуба, хотя Принц, несмотря на их близость, не торопился чем-то делиться, прекрасно понимая, что этот посыл идёт от меня. И я не думаю, что из плохих намерений. Скорее всего, он просто хотел защитить меня от лишних переживаний. Даже на расстоянии. И в общем-то, это успешно у всех получалось. Можно сказать, я была полностью отделена от того, что происходило в Стоктоне.

Никто не знал о моей беременности. Кроме Алекса и Клэр – никто. Даже Вик. Хотя от нее я не собиралась это скрывать, просто последнюю неделю никак не могла дозвониться до подруги. Гудки шли, я оставляла сообщения на автоответчик, но она так и не перезванивала. И надо заметить, хоть я и пыталась держать свою фантазию в руках, это заставляло меня испытывать навязчивую тревогу. Потому что последние несколько дней на мой телефон не поступало ни одного звонка из Стоктона. Ни от кого. Я надеялась, что эта тишина – просто совпадение, но решила, что если до конца недели все будет продолжаться в том же духе, я не буду больше ждать. Я начну выяснять причины!

Глава 23

Под чутким вниманием Клэр я уже записалась к акушеру-гинекологу, отделение которого находилось в этом же здании, и мы вместе покинули больницу. Отходя от главного входа и уже направляясь к парковке, я вдруг оглянулась, когда что-то привлекло мое внимание. Карета «скорой» с раскатистым воем сирен подъехала к отделению экстренной помощи, из стеклянных дверей которого уже выбежали сразу несколько людей в халатах. Не прошло и минуты, как возле отделения появились по меньшей мере еще три машины «скорых», и тревожная суета, которая происходила там, дошла неприятным, паническим осадком даже до нас.

Я застыла, чувствуя странное волнение, которое захватило меня с ног до головы. Как будто я оказалась на границе двух состояний одновременно. Мышцы сгруппировались, в голове начали стремительно выстраиваться алгоритмы действий, когда я невольно примечала повреждения пострадавших, одно за другим. Ноги сами понесли меня туда, и я даже не обратила внимания на взволнованный голос Клэр за спиной. Лишь подняла руку, чтобы она не останавливала меня. Я не знала, что со мной происходит, но я хотела удержать этот момент странного транса во что бы то ни стало!

Я очнулась резко. И в полной растерянности стоя за несколько метров от происходящего, наблюдала за людьми «скорой помощи» и врачами, что торопливо везли в отделение одного пострадавшего за другим. Я потеряла этот момент, когда все темное вдруг прояснилось.