Абель

Я в отчаянье смотрела на мужа, который стойко выдерживал мой напор и, похоже, даже не собирался что-либо возражать. Именно в тот момент в моей голове вспышкой прорезалось осознание, от которого леденящие иголки спустились по телу.

– Или… есть другие причины?! – произнесла я не своим голосом, глядя на мужа застывшим взглядом.

Абель смотрел на меня в ответ без каких-либо эмоций, не давая даже усомниться в своих догадках. Я непроизвольно сглотнула, сделав от него шаг – как будто меня током ударило.

– О Боже… – выдохнула я.

Его каменное лицо, бесстрастный взгляд и титаническая сдержанность – все это имело всего одно обозначение, которое я в упор не замечала. Равнодушие.

– Ты уедешь сразу после Рождества, Элия, – прозвучал практически приказ металлическим тоном. – Макс поедет с тобой. Пока ему лучше побыть с матерью.

Я смотрела на Абеля, как на чужака, который вселился в тело моего любимого мужчины. А внутри меня тем временем творился такой ад, что тело начало лихорадить от нервного озноба.

– За что ты так?.. – произнесла я дрогнувшим голосом.

Серые глаза сузились, и я поежилась, уловив хладнокровный блеск, мелькнувший во взгляде мужа.

– Так будет лучше для всех! – холодно произнес он.

Я резко выдохнула, не в силах адекватно воспринимать все, что происходило.

– Ты… ты же мог бы просто поговорить со мной! – возразила я взволнованным голосом. – Я бы нашла жилье… я бы что-нибудь придумала! Необязательно вышвыривать меня в другой город, Абель! Ты же знаешь, что у меня здесь все… Возможно, только здесь у меня есть шанс восстановиться в хирургии! Здесь сад, к которому Макс привык… Здесь, в конце концов, Викки!

Моя попытка добиться от Абеля объяснения его мотивов выглядела жалко. Но мне до неконтролируемого жадного порыва было просто необходимо разобраться во всем здесь и сейчас! Найти первопричину, найти надежду, которая бы подтвердила – что все это лишь очередное прикрытие!

– Ты не поняла, Элия! – прервал мои мысленные метания Абель, опасно понизив тон.

Он неожиданно сделал шаг, возвысившись над моей фигурой. Боковым зрением я уловила, как Алекс тут же подорвался со своего места и был готов в любую секунду жестко вмешаться. Даже кулаки сжал…

– Ты уедешь отсюда, – отчеканил каждое слово Абель. – И ты не будешь обдумывать мое решение! Уедешь тогда, когда я сказал, – его голос резко перешел на угрожающий тон. – Или пожалеешь!

Пощечина. Это была физически ощутимая пощечина и удар под дых, который выбил из груди весь воздух до болезненного замирания легких.

Кажется, страх, отразившийся в моих глазах, прямо ответил Абелю, насколько всерьез я восприняла все, что он сказал. Я впервые испытала на себе такой подавляющий, беспощадный взгляд мужа, от которого по спине холод скатился.

Мои ресницы дрогнули от навернувшихся слез, а Абель тем временем небрежно покосился в сторону застывшего в ярости Алекса и не спеша отстранился от меня.

– Папа, папа! – неожиданно разнеслось в коридоре вместе с быстрым топотом.

Макс забежал на кухню и окинув всех беглым взглядом, задержался на Абеле.

– Пойдем, я уже все построил! – радостно сообщил он и потянул отца за рукав.

Лицо Абеля мгновенно расслабилось, и он послушно последовал за сыном, напоследок наградив нас с Алексом острым взглядом. Я же пошатнулась и резко оперлась о спинку стула, чувствуя, как меня подводят ослабевшие ноги.

– Гребаный ублюдок! – выплюнул Алекс, как только Абель скрылся в коридоре.

Он приблизился ко мне, с беспокойством вглядываясь в побледневшее лицо.

– Мне очень жаль, Элия… – услышала я голос брата, который, казалось, донесся сейчас откуда-то издалека.

* * *

Рассвет только коснулся неба, и сквозь плотные шторы в комнату еле-еле проходил свет. Я лежала на кровати, глядя через полуоткрытые веки куда-то сквозь пространство. Каждое утро теперь начиналось для меня так. Еще до восхода солнца… Сердце неожиданно пускается вскачь, затем резкое, насильственное пробуждение – и все, больше я не могу заснуть. В глазах стоят слезы, а внутри так четко ощущается кровотечение чего-то надломленного.

Сделав судорожный вздох, я смахнула воду с глаз и, поднявшись, села на край кровати. Возле комода уже стояло несколько чемоданов, которые я собрала заранее, чтобы в день отъезда, то есть послезавтра, осталось взять только необходимое. А сегодня канун Рождества. Очень скоро Макс проснется и прибежит в комнату, чтобы с радостными криками заставить меня отлепиться от простыней и скорее начинать подготовку к вечеру. К вечеру, к которому я не хочу готовиться, и уж тем более не хочу его проводить! Все, чего я хочу – это крушить и ломать, что попадет под руку в радиусе моей досягаемости. Хочу кричать до срыва голоса, до раздирающей боли в горле и так, чтобы все вокруг оглохли! Я хочу рвать кожу на груди, чтобы достать из-под ребер ноющее, испепеляющее каждый мой день сердце и выкинуть его к чертям собачьим… Чтобы оно больше не мучило меня. Чтобы больше не чувствовать эту адскую боль, которая изо дня в день проникает ядовитыми клещами под мою кожу!