Абиссинские хроники XIV— XVI вв.

VI. В первый год по воцарении его начал бог преславный и высокий воздавать по малу церкви воздаяние благое в веке сем до пришествия дня воздаяния в веке грядущем, за испытание вере ее, за искушение, нашедшее на нее рукою Ахмада, сына Ибрахима, известного мусульманина, вместе с голодом, жаждою, наготою и многими напастями, недостойными века. И было для нее превосхождение от голода к сытости, от жажды к напоению, ибо закапал мед с гор и с холмов молоко на всех[176] сторонах их. И в сей год начал Мар Клавдий проявлять свою ревность в любви к Иисусу Христу, ему же слава. И хотел он воевать с мусульманами. Повесть о войнах, битвах и победах его мы расскажем в подобающем месте.

VII. Рассказывают, что предрек ему отец его в его юности, что он одолеет врагов и сокрушит народы, как сосуды скудельничи[177] и что пошлет ему бог жезл железный из Иерусалима горняго и что он господствовать будет посреди врагов своих,[178] ибо на отца его сошел дар духа пророчества, священства и царства, как на Мельхиседека и Давида. Еще говорили, что отец его наставил его силе священного писания, более чем братьев его, наставил весьма, ибо он обладал великим разумением, а дед его был сведущ в книгах закона извне и внутри их. Сверх сего он был изрядный учитель, наставлявший его изрядным деянием людей, прилепившихся богу преславному и вышнему, как святые пророки и апостолы. И в сих и в подобных обычаях возрос Мар Клавдий и укрепился силою святого духа и научился всему учению церкви еще в ранней поре жизни своей. После этого он научился ездить на коне, напрягать лук, охотиться на зверей и всем обычаям войны, как подобает царским детям, ибо к сему побуждало его дело божие, чтобы он воздал отомщение за кровь рабов господа небесного пролитую и чтобы снабдил сыны умерщвленных по величию мышцы своей и чтобы воздал соседям противящимся седмерицею в недра их за вражду, которою они враждовали, и за поношения, которыми они поносили. И был бог преславный и великий споспешником ему в деянии, ниспосланном ему и бывшем его заботой.

VIII. Теперь расскажем, что мы опустили в предшествовавшем изложении. Когда воцарился Мар Клавдий и воссел на престол отца своего в праведности и был поставлен пастырем над стадом эфиопским, то начал обходить города и селения и собирать рассеянных овец, стараясь уврачевать тех из них, кто был уязвен. И он не страшился врагов, подстерегавших на дороге, не трепетал пред множеством их, будучи сам с немногими людьми. И он веровал в слово истинное, изреченное вдохновением бога препрославленного и вышнего: «Поженет един тысящи и два двигнета тмы.»[179] И он направлял путь свой, сохраняя слово бога препрославленного и вышнего и не полагаясь на коней и множество войска. И когда таким образом он переходил из города в город, застигли его внезапно два войска мусульман со множеством народа; крепость их была, как дикой маслины, а многочисленность, как саранчи. А сам он был с немногими людьми, уцелевшими от прежних избиений, подобно тому, как лев оставляет голову или ногу из своей добычи. Но эти обе причины не воспрепятствовали ему вступить в битву с врагами; он встретил их с мужественным сердцем и лицом, более твердым, чем скала, подобно тому, как встретил один из людей Иудейских исполина, поносившего воинство бога препрославленного и высокого. Тогда победа разделилась поровну: сначала он был победителем, потом победил Аббас, начальник воинства тогдашней битвы. Но Мар Клавдий был также высок рукой ради начатия войны с мусульманами; если он побеждал, не превозносился, если был побеждаем, не посрамлялся лицом, ибо помнил слово, сказанное премудростью чадам своим: ни победителю не подобает превозношение и слава, ни побежденному — позор, посмеяние и укоризны, ибо всегда побеждающий и не побеждаемый — один бог, имя которого славно.

IX. После этого Мар Клавдий перешел через две реки к земле Шоа из земли Тигрэ, чтобы видеть свою паству, пребывающую там в праведности и обойти народ свой, живущий в правости. Он прибыл в страну, в какую хотел, в месяце Хазиране,[180] который есть месяц Санэ, начало зимы[181] у абиссинов. И он зимовал в городе, который ему понравился, молясь богу препрославленному и вышнему о всех людях христианских, да будут они благословенны и вознесены и да удалит он от них горькое утеснение. И Мар Клавдий печалился весьма о своем народе, печалился более, чем о себе самом.