Абьюз (СИ)

От горечи и злости, которым сочился тихий, напряжённый голос Ливиана Мередит стало совсем грустно.

И жалко – и его, и Артура, и себя – тоже.

А кого винить, что всё так складывается?

Наверное, виновата всё-таки она, раз невольно стала камнем преткновения между братьями.

– Если я тебе нравилась, зачем было держать меня на расстоянии?

– Я не хотел затягивать тебя туда, где в итоге ты всё равно оказалась.

– Да так ли это? Может быть, просто не хотел себя связывать? Нет, я… я понимаю, ты хотел, как лучше. Но ещё – был не уверен, что готов к чему-то серьёзному, а для несерьёзного слишком серьёзная я? В этом всё дело?

– Я боялся причинить тебе боль!

– А Артур не боялся.

– Он никогда ничего не боится. Да и с чего бы? Когда стоишь на позиции: «Терять в жизни нечего»?

– Он о тебе с такой ненавистью ни разу не говорил, – укорила Мередит Ливиана.

– А как говорил?

– Откровенно говоря, почти никак. Но, если сравнивать ваши отношения друг к другу, в его тоне больше горечи, а в твоём – злости.

– Значит из нас двоих я ближе к Каину, а наш бедный и несчастный Артур – нежный Авель. Даже имена обоих начинаются на «А». Как символично!

– Не нужно, прошу тебя!

– Что – «не нужно»?

– Говорить таким тоном.

– Как скажешь.

Фары вычерчивали ядовито-яркие жёлтые полосы, разбрасывая их между тесно стоящими деревьями.

– Что он сделал? – снова подала голос Мередит.

– Не твоё дело, – грубо прозвучало в ответ.

– Моё. Я хочу знать, что он сделал, что ты так его ненавидишь?

– Может быть, сделал вовсе не он, а я? – насмешливо донеслось в ответ через густые сумерки.

– Я серьёзно, Ливиан.

– И я серьёзно. Я виноват перед Артуром. Не он передо мной.

– Можешь, не виляя, прямо сказать, в чём дело?!

– Сложные ты ставишь вопросы, крошка. Ну, хорошо. Сама вызвалась покопаться в большой груде нашего грязного фамильного белья. Видишь ли, я жил с ними рядом, бок о бок. Любил Брэдли как родного отца (каковым последнего и считал, пока не вскрылась правда о Рэе), а взбрыки и выкидоны Артура считал проявлением его дурного характера, в то время, как Брэдли… он… он относился к Артуру не так, как ко мне. Господи, я никогда и помыслить не мог о том, что мой отец спал с моим братом. Я всегда слишком многого хотел от Артура, винил его в том, в чём он не был виноват. Я был слепцом и не помог ему в тот момент, когда он больше всего во мне нуждался.

Сердце Мередит обливалось кровью от жалости к ним, к обоим.

– Ливиан, не суди себя строго. Ты тоже был всего лишь ребёнком. Что ты мог против взрослых?

– Я мог быть на его стороне – на стороне моего брата. Я мог хотя бы знать, но я отказывался понимать правду. Я считал, что Артур домогается Брэдли и тем самым всё портит. А когда Брэдли повесился, винил в этом брат. Потом это его увлечение Энджелом – я не захотел его принять и был жесток. Артуру есть за что меня ненавидеть, но то, каким образом он решил мстить…

– А если это не месть? – тихо спросила Мередит, пристально разглядывая свои руки.

– Понимаю, почему ты предпочитаешь так думать. Но Артуру не нравятся девушки. Совсем. Никогда не нравились.

– Он так и сказал. В самом начале. Но потом… я не думаю, что он действовал из мести, Ливиан, и дело тут вовсе не в моём самолюбии. Просто… просто тебя ведь там не было?

– Жалеешь об этом? – усмехнулся он.

– Не знаю. И да, и нет.

– Противоречиво. Но согласись, моё присутствие всё бы изменило… к лучшему.

– Ты самоуверен. И у тебя на то основания, – серьёзно заявила Мередит. – Возможно твоё присутствие всё бы и изменило к лучшему, но, если честно, я не жалею о том, что тебя не было. Судя по тому, что я услышала и по тому, что увидела, Артур заслуживает чего-то хорошего. И если я смогла подарить ему радость, пусть всего на час, я не стану об этом жалеть.

– Даже если это разобьёт тебе сердце?

Мередит фыркнула:

– Он, конечно, может меня ранить. Как и ты. Но моё сердце не тонкий хрусталь. Разбить его не так-то просто.

– Жаль, я не учёл этого раньше.

Ливиан затормозил, заглушив мотор и, скрестив кисти руки на руле, посмотрел на Мередит так пристально, что у неё дрожь пошла по телу.

– Зачем мы остановились? – тихо спросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал.

– Хочу задать всего один вопрос.

Его взгляд словно прожигал в груди дыру и Мередит казалось, что грохот собственного сердца заполняет всё вокруг.