Абонент доступен

Я ждала Пожарова, который, разумеется, после моего сообщения о покушении резко забыл о делах. Уточнил место, где мы сможем встретиться, но не обещал быть скоро. Поэтому я успела купить кофе, с которым и отправилась в ближайший сквер.

Пока Степан несся ко мне на всех своих алых парусах, я решила обдумать то, что мне рассказала Елена. Из нашей беседы мне запомнились несколько моментов, они упорно проявлялись на фоне других мыслей, упрямо отодвигая их в сторону.

Во-первых, таинственный друг Воронцовой, которого она скрывала от публики, очень меня заинтересовал. По какой-то причине Маша ничего не рассказывала о нем даже самому близкому человеку – Елене. Такая таинственность, по словам Мельниковой, была ей не присуща. Предыдущие романы Маша не скрывала, знакомила лучшую подругу со своими парнями, а этого спрятала за семью замками. С чего это вдруг?

Во-вторых, кулон в виде черного камня, который Энио подарил Маше. Кулон отсутствовал в коробке. Значило ли это, что Маша надела это украшение, уходя на последнее в своей жизни свидание? Скорее всего так и было. Тем более что Елена сообщила о невероятной Машиной любви как к кулону, так и к тому, кто его подарил.

Это был Кирилл Долгов. Энио. Человек, который умер полгода назад.

Нина Головачева обнаружила, что некоторые, кто преданно служил Энио, умирали от сердечных приступов. Они случились даже у тех, кто о таком органе, как сердце, даже не вспоминал – оно не беспокоило. Вот прямо-таки какая-то кардиологическая эпидемия.

Мария Воронцова, устроившая шоу с разбитым мобильником и обнаруженная зверски убитой рядом с моим домом, была ярой поклонницей Энио-Долгова, переживала его гибель и чтила память.

Все ниточки вели к Энио, но не сплетались в нужный узор. Разлетались в разные стороны, создавая запутанное нечто. Я не могла их собрать от слова «вообще», теряла из вида. Да что там ходить кругом да около – все говорило о том, что Энио восстал и мстит мне за свою безвременную кончину. Только делает это невероятно жестоко, словно хочет сказать, что смерть всех тех, с кем он был знаком, – великая случайность, абсолютное совпадение. Если сможешь, Таня, доказать, что это не так, то вступай в игру.

Нет, дело не в недосыпе. И даже не в том, что я только допустила мысль о переселении душ или о чем-то подобном.

А что вообще существует в этом мире, кроме дождя, любви и спящего Кирьянова? Что я знаю о потусторонних мирах, кармических воплощениях или магических заклинаниях? Только то, что все это нельзя потрогать, купить или продать. Нельзя заглянуть в будущее, хоть убей. А еще я знаю, что к тому, что нельзя объяснить, всегда прикладывает руку обычный человек. И будь он даже в остроконечной шапке, даже умей он угадывать будущее или ворошить прошлое, он все равно смертен.

Кирилл Долгов, известный под именем Энио, мертв. Проверено. Так кто же мутит теперь воду вокруг его громкого имени?

* * *

– Ты теперь в розыске, да?

Этот вопрос Пожаров задал первым делом. Он подобрал меня возле сквера, где я, скормив белке все чипсы, смиренно его ожидала. Степана было не понять. Я совершенно не могла угадать, какое у него настроение. То ли расстроен, то ли обеспокоен, то ли зол. Во всех случаях выражение его лица оставалось одним и тем же. Я надеялась все же на первый вариант. Приятно, когда за тебя волнуются. Именно этого я и добивалась от него. Сочувствия вряд ли ждала, но готовность помочь там, где это крайне необходимо, была мощной поддержкой.

– Отвез своим строителям зарплату?

– Конечно. Так что случилось?

Я рассказала ему обо всем, что произошло с момента нашего расставания. О том, как меня обвинила в порче чужого имущества какая-то ночная сумасшедшая, а поняв, что я не признаю вины, расцарапала мне лицо, вопя во все горло. О том, как на рассвете ко мне в гости пожаловал подполковник Владимир Сергеевич Кирьянов и, увидев царапину на щеке, засомневался в моей невиновности. А пришел он ко мне потому, что нашу ссору с девчонкой слышали соседи, которые и вызвали полицию. Это раз. Но полиция на такой вызов не приехала. Мало ли людей орут друг на друга по ночам возле подъездов? Да в каждом дворе! Но вскоре менты все же были вынуждены подорваться и приехать, потому что кто-то обнаружил неподалеку от моего дома труп той самой девушки, впоследствии оказавшейся поклонницей Энио.

О том, что я теперь живу в другом месте, я рассказать забыла. Но разговор с Еленой Мельниковой передала ему в самых мельчайших подробностях.

– Степа, меня вполне могут обвинить в убийстве, – подвела я черту под своим рассказом. – Поэтому я должна оперативно найти того, кто это сделал. Времени очень мало. Кирьянов прикрывает меня по всем углам.

Я ожидала от него кучу вопросов, и я была готова ответить на них, если смогу, но Пожаров обронил одну-единственную фразу:

– Так бы сразу и сказала.

– Я попыталась, но у тебя были другие дела, – извиняющимся тоном произнесла я. – Работа, мужики, зарплата – все это, конечно, важно. Это твое дело, понимаю. Но…

– Но ты важнее, – отрезал Пожаров. – Я просто всего не знал.