Абонент доступен

– И ты в это веришь?

– Дай руку.

Он протянул руку ладонью вверх. Я положила в нее кости и попросила его сжать пальцы в кулак.

– А теперь бросай.

Он разжал пальцы, и кости покатились по сиденью дивана. Две из них чуть не упали на пол.

– «7 + 21 + 25», – назвал выпавшие цифры Саша. – И что это значит?

– «Берегитесь человека, который не ответил на ваш удар: он не забудет обиды и не позволит вам простить себя», – объяснила я полученную комбинацию.

– Это какая-то сложноподчиненная фигня, – усмехнулся он. – Сама придумала?

– Конечно. Только этим и занимаюсь.

– Теперь я сам.

Я даже среагировать не успела. Саша сгреб кости, зажал их в кулаке и стал трясти рукой в воздухе. Потом разжал кулак над диваном.

– «33 + 19 + 6», – сказал он. – Два отрицательных числа и одно положительное. Минус на плюс дает минус. Я умру после полдника, да?

Он посмел насмехаться над моими верными помощниками?

– «Крайне неблагоприятные символы – предвещают вероломство деловых партнеров», – вспомнила я расшифровку.

– Все чудовищнее и чудовищнее, – притворно ужаснулся он. – А у тебя что получилось?

– Верни кости, – попросила я. – Себе я еще не гадала.

– Могу я остаться и еще раз посмотреть на то, как ты это делаешь?

Кажется, он от души веселился. Ну еще бы. Сижу на полу, играю в кубики.

Я закрыла глаза, сосредоточилась и разжала пальцы.

– Мне плохо видно, – сообщил Саша. – Что там выпало?

Я собрала кости, положила их в мешочек и поднялась на ноги.

– «30 + 16 + 6», – ответила я. – А я и не помню, о чем это говорит. Но что-то такое… что-то о попутном ветре. Или ветре перемен. Или ветре в голове. Не помню.

Мешочек отправился в сумку. Уже стоя в коридоре, я сняла с вешалки куртку и достала ключи.

– Не покидай квартиру, – напомнила я Саше, который все еще сидел на диване. – И не открывай никому дверь.

– Хорошо, мамочка, – ответил он и со смехом приложил руку к невидимому козырьку.

Закрыв дверь и подергав ее для пущей убедительности за ручку, я стала медленно спускаться по лестнице. Вот уж не думала, что когда-нибудь не смогу понять смысл послания. Я сказала Саше неправду. Ни о каком ветре в расшифровке не было ни слова.

«30 + 16 + 6». Ошибка не должна повториться снова.

* * *

На самом деле я никуда не торопилась. Просто хотела побыть одна, потому что теперь в доме был постоянный свидетель того, чем я занимаюсь. Отменился телефонный разговор с Кирьяновым. Я не могла спокойно проверить электронную почту, потому что Саша маячил где-то рядом и случайно мог засунуть нос в чужую переписку. Даже с Пожаровым не получилось связаться, потому что Саша снова грел уши.

А еще я до зубного скрежета возненавидела такси. За последние дни пришлось пользоваться услугами перевозчиков несколько раз, и каждая поездка была для меня пыткой. Водилы выбирали не те маршруты, поголовно подрезали других дорожных «наездников» и непонятно за что драли большие деньги с пассажиров. Я же скучала по своей машине, за рулем которой чувствовала себя абсолютно свободной.

Но как бы мне ни хотелось, я не могла изменить ситуацию. Машина осталась там, где мне появляться было не рекомендовано. Да и с самой тачкой могли что-то сделать. Что-то нехорошее.

Купив стаканчик кофе, я села на скамейку на автобусной остановке и позвонила Пожарову.

– Не отвлекаю? – спросила я.

– Нет, – ответил он. – Заболел, сижу дома.

– Боже мой. Прости, пожалуйста. Но разговаривать-то хоть в состоянии?

– В состоянии, конечно. Закинулся каким-то шипучим порошком, теперь хожу с лимонным амбре. Что-то оно не работает. Вот жду, сдохну или нет.

Пожаров был в своем репертуаре. Он не являлся пошляком или хамом, но кто-то мог посчитать его именно таким. Небритый, рыжий, матерящийся, с вечно недовольным лицом – типичный представитель приверженцев домашнего насилия и любителей поскандалить в очередях. А потом я увидела, с какой нежностью он относится к маме.

Пожарову я позвонила не просто так. Просить его о помощи стало уже доброй традицией. Кирьянова без необходимости дергать за погоны не хотелось, да и не помог бы он мне.

– Степа, удели мне немного времени, пожалуйста.

Трубка издала несколько коротких воющих звуков – Степан собирался чихнуть. Я подождала, пока он справится с последствиями.

– Где подхватил заразу – не знаю, – устало сообщил он. – И нос, и горло, и глаза – все полегло. Ну что там у тебя?

– Вспомни тот день, когда к твоей маме приехал Энио. Ты видел, на чем он к тебе прибыл?

– На самолете, – засмеялся Пожаров. – Ну, Тань. На машине, конечно. Не пешком же. Видел, конечно. Сам открыл ворота. Он прибыл на черном «Мерседесе», это я отлично запомнил.

– Он был с водителем или без?

– Да сидел кто-то там за рулем.

– Не помнишь ли, как выглядел тот человек?

– Дай минуту, воды выпью.

Я терпеливо ждала, пока он удовлетворит свои насущные потребности. Вернулся Степа довольно быстро.