Абордажная доля

По поводу своеобразного восприятия Алисой местных реалий у меня имелась пара предположений.

Во-первых, среди пиратов вообще большинство мужчин, и о присутствии в экипажах «невидимок» женщин я никогда ничего не слышал. Так что не исключено, что Алиса — первая. А что бы там ни говорили борцы за равные права, разница между нами есть, как минимум генетическая. И тот факт, что ее не опознала местная автоматика, может быть результатом именно этого отличия, а не того, что ее не занесли в память системы.

Ну и, во-вторых, не стоит исключать морально-психологический аспект: наивная и светлая девушка явно выделялась на нашем фоне. Если создатели станции — те же существа, что терроризировали в древности планету Югера, может, их оборудование дает сбой при столкновении с совершенно иным психологическим типом.

Ну и, конечно, всегда остается место для чего-то третьего, чего я не могу даже предположить.

Дорога нырнула в дыру между «домами» и разделилась на две, «апельсиновую» и имеющую странный сладковатый привкус. Последний был тоже достаточно приятен, но я, мгновение подумав, свернул за знакомым запахом.

Здесь угрюмая тишина, кажется, еще больше уплотнилась. Стены сблизились и будто склонились, порой смыкаясь в вышине. Коридор превратился в ущелье, разве что прямые линии и голубоватый, полупрозрачный материал стен нарушали это подобие. Щель заполнял синеватый густой сумрак. Дорога начала разветвляться гораздо чаще, но дальше я не мешкал, уверенно двигался за апельсиновым запахом.

Алиса жалась ближе, хотя старалась держать себя в руках и не цепляться за меня. Она испуганно озиралась, норовила замереть перед каждым провалом и поворотом и вообще едва не тряслась от страха. Не панического, как при встрече с Югером, но сильного, резкого, который неприятно щекотал горло.

— Чего ты так боишься? — все-таки не удержался я от вопроса.

— Ну ничего себе! А как тут можно не бояться? Такой постап,[24] того и гляди, из щелей мутанты полезут…

— Вот когда полезут, тогда можно и пугаться, — пожав плечами, ответил ей. — Какой смысл бояться сейчас? С другой стороны, судя по тому, как этот антураж на тебя действует, это одно из испытаний на выдержку и хладнокровие, помимо собственно выбора пути в лабиринте. Я сразу как-то даже не сообразил. Интересно, местных не устраивает твой страх, нужен именно мой? Как думаешь, если я начну бояться, мутанты действительно полезут?

— Давай не будем проверять? — с надеждой покосилась на меня девушка. Кажется, объяснение повлияло на нее благотворно, страх несколько отступил. Или дело в разговоре, который ее отвлекал? — Кстати о мутантах, а как тут вообще с радиацией?!

— Я не думаю, что у здешних хозяев есть цель гарантированно угробить всех кандидатов. Это не так трудно, и для этого совершенно не обязательно идти сложным путем с долгим облучением и лучевой болезнью.

— Глеб, а мне вот еще что непонятно… Если эти существа так хорошо понимают устройство человеческого мозга, что способны создать столь совершенную виртуальную реальность без вспомогательных средств и играть на страхах, зачем это все нужно? — Она широко повела рукой. — Ведь можно просканировать мозг, быстро проверить необходимые реакции и понять, кто на что годится. Даже у нас, насколько знаю, такие технологии разрабатывают, а здешние создатели явно выше по уровню развития!

— А это и мне непонятно, — ответил я. — Может, они развлекаются за наш счет. Или, может, им религия и моральные нормы запрещают копаться в головах подопытных. Сложно сказать, мы ведь ничего толком не знаем об этих существах. Неизвестно даже, живы они или давно вымерли: совершенная автоматика способна пережить своих создателей.

— Ну да, я в книжке похожее читала. Там тоже была такая станция, только она все развивающиеся цивилизации на корню уничтожала, чтобы избежать конкуренции. И читала всякое про деградацию, когда разумные существа так развивали технику, что она их полностью заменяла, а они существовали как тепличные растения, не приспособленные к жизни. А еще…

Я не перебивал Алису, хотя слушал вполуха, больше сосредоточился на наблюдении за окружающим. Ничего нового я от нее услышать не мог: почти все версии, касающиеся происхождения «Тортуги», вплоть до нелепых и смешных, я и так знал, их авторы не хуже моей добычи разбирались в фантастике. Меня устраивало, что увлеченная собственной болтовней девушка почти перестала бояться. Конечно, бдительность она потеряла, но это было куда лучше, чем привкус ее страха в горле. Порой я даже что-то отвечал на слова рыжей, и, судя по тому, что пересказ многочисленных фантазий старых и новых авторов не прерывался, отвечал удачно.

Шли долго. Через какое-то время Алисе надоело болтать, да и бояться она устала. А потом и не только бояться: девушка кидала все более заинтересованные взгляды на редкие провалы, ведущие в дома. Для меня оттуда тянуло пылью и плесенью, и любоваться внутренним устройством «ледяных небоскребов» совершенно не хотелось, так что я делал вид, что не замечаю интереса спутницы.