Аборигены галактики

Его поили еще дважды. А затем местность вокруг начала меняться. Они спускались в глубокую долину. Туман здесь стал гуще, среди деревьев все чаще появлялись каменные россыпи. «Да ведь мы к Холодным пещерам идем!» – догадался Тимур. И присвистнул мысленно, сообразив, сколько километров они отмахали пешком, не делая привалов.

Это в самом деле были Холодные пещеры. Из тумана начали выступать скалы с темными провалами входов. Старейшины остановились, окружили Тимура. Росянка озвучила их распоряжение:

– Ты и я заходим в пещеры здесь. Мы должны убить всех, кого встретим.

Ход был узкий, извилистый и круто уходил вниз. Несколько поворотов, и серый медеанский день сменился полумраком. Коршунов поежился невольно, – расщелин вокруг было в достаточном количестве, и в любой могли прятаться обезьяны. Свалятся на голову раньше, чем ты их заметишь! Оставалось уповать, что глаза Росянки справляются с темнотой лучше человеческих или у нее имеются иные органы чувств, неизвестные земным ученым.

Подземный коридор, стены которого уже нельзя было увидеть, а лишь угадать по приклеившимся к ним там и сям светящимся слизням, крутился змеей, разветлялся и соединялся вновь. Несколько раз Тимуру казалось, что они ходят по кругу. Но нет – они все время шли вниз. Значит, не круг, а спираль. Холодные пещеры – настоящий лабиринт, людьми почти не изученный. А ведь это только верхний ярус! Что за пустоты под ним засек орбитальный интроскоп, оставалось в области догадок и фантазий.

Обезьяны напали, когда мозг устал ждать нападения и непрерывно держать тело настороже. Откуда они выскочили, Тимур не понял. Сверху? Из боковых проходов? Из незамеченных ниш в стене? Они навалились на Росянку со всех сторон, и подземелье взорвалось дикими воплями. Она вскинула меч, завертелась ужом, пытаясь дотянуться до всех одновременно, на пол посыпались отрубленные головы, руки, части торсов. Горячая кровь плеснула Тимуру в лицо, и он попятился невольно. На него никто не нападал.

Первыми на Росянку кинулись полдесятка самцов. Она убила их почти всех. Но вслед за самцами на нее посыпались самки и детеныши, и этих было куда больше. Девушку сбили с ног, придавили к полу, не позволяя поднять оружие. Обезьяны рвали когтями и грызли все, до чего могли дотянуться, не разбирая, одежда это или тело медеанки.

– Тимур, бей их! Бей! – взмолилась она.

Коршунов шагнул к ворочающейся, орущей и верещащей куче. И закричал:

– А ну прочь! Пошли отсюда!

Он пинал обезьян ногами, жалил в спины и тощие ягодицы кончиком меча, заставляя отцепиться от девушки. Ничего из этого не выходило. Обезьяны огрызались, скалили зубы в ответ. И не нападали.

Росянка рванулась из-под груды тел, попыталась встать на четвереньки. И опрокинулась на бок, сбитая натиском обезьяньих тел.

– Помоги! – прохрипела.

Самый проворный детеныш дотянулся до ее горла, вцепился зубами. Зубы у него были кривые и острые. Черная в полумраке кровь брызнула фонтанчиком, смешиваясь с кровью обезьян на полу пещеры.

– Ах ты гаденыш! – рассвирепел Тимур, ткнул мечом. Но мгновением раньше детеныша заслонила вдруг вставшая перед Коршуновым самка с выпирающим вперед животом.

Костяной меч проткнул ее большой живот насквозь, словно не встретив сопротивления. Самка обреченно охнула, забилась в агонии и повалилась вперед, насаживаясь глубже, до самой рукояти. Вернее, до ладони Тимура.

На секунду в пещере повисла тишина, все обезьяны словно замерли. А потом, завизжав вдвое громче прежнего, бросились наутек, растворились во тьме пещер.

Коршунов выдернул клинок, позволяя обезьяне упасть, шагнул к лежащей в груде искромсанных тел Росянке. От горла у нее ничего не осталось, плоть содрали до самого позвоночника. Кровь толчками выплескивалась из тела.

Коршунов присел, не зная, что делать. Тронул девушку за плечо.

– Роса? – позвал. – Росянка?! Ты… меня слышишь?

Что-то шевельнулось. Тимуру показалось, – привиделось в полумраке пещеры? – что кончики лент, вытатуированных на спине девушки, медленно поползли к ее шее. Обвили раз, другой, третий, словно бинтуя. Кровь перестала хлюпать.

Росянка села, потрогала снова целое и невредимое горло рукой. Укоризненно посмотрела на Тимура:

– Почему ты позволил им меня загрызть?

Коршунов растерялся. Не ожидал он такого вопроса. Вообще не ожидал вопросов от мертвой минуту назад девушки.

– Они… там были детеныши! И они не нападали на меня. Я пытался прогнать…

– Так ведь это хорошо, что не нападали! Ты мог их всех перебить, пока они бросились на приманку.

– На приманку? Ты – приманка?

– Разумеется! Обезьяны ненавидят нас и пытаются убить, как только представится случай. Я шла впереди, чтобы выманить их. И чтобы ты их убил и доказал, что достоин разделить со мной силу.

Она вскочила, подняла меч. И ткнув им во тьму пещеры, приказала:

– Иди, найди тех, кто убежал, и убей. Я не пойду с тобой дальше. Иначе опять придется убивать мне, а не тебе.

Коршунов кисло вздохнул, покосился на труп беременной самки. Честно говоря, этого «развлечения» ему уже хватило.

– А если я заблужусь? – попытался он увильнуть от неприятного поручения. – Там темно.