Аборигены галактики

– Да, – согласилась Утренняя Роса, – для землян. Медеанцы друг друга давно Узнали. Но медеанец и землянин никогда не пробовали Узнать друг друга, потому что это нелогично и бессмысленно. Я хочу совершать нелогичные и бессмысленные поступки.

Тимур фыркнул.

– Ну, пошли. Если это не табу, если тебе можно.

– Для медеанки табу, – с готовностью кивнула Утренняя Роса. – Но ведь все будут думать, что я землянка.

– И шаман? Разве он не признает в тебе свою соотечественницу?

– О да. Шаман признает во мне соотечественницу.

Она встала, взяла Коршунова за руку, потянула за собой. Зрители встретили ее поступок одобрительным гулом, так что отступать было поздно. Тимур прошел в круг между костров, позволил завязать себе глаза, усадить. Не с края, – с обеих сторон от себя он ощущал плечи парней, – и это хорошо, легче будет дотянуться до пальцев всех девушек. Поерзал, старательно задвигаясь поглубже, пока колено не уперлось в ногу сидевшей напротив девушки. Однако пинок по копчику от шамана он все равно заработал, и весьма болезненный. Хотел выругаться себе под нос, но тут оглушительно громко бахнуло над головой, и не оставалось ничего другого, как выставить перед собой ладони с растопыренными пальцами и начинать игру.

В него ткнулись почти сразу – попали не в пальцы, а в ладонь, и тут же отдернули руку. Он повел одной рукой влево, другой вправо, наткнулся ладонью на чьи-то пальцы, еще раз, еще. Касания получались неожиданными и мимолетными, узнать по ним кого-то было бы чудом. Тимур пытался продлить их, почувствовать хоть что-то, но сидящий слева парень мешал, то и дело толкал под локоть. А барабанный бой уже учащался.

Как ни удивительно, но осязание в самом деле начинало заменять и зрение, и слух. Участники испытания приспосабливались быстро и точно находить пальцы друг друга в такт барабанному бою. Тимур закусил губу, стараясь сосредоточиться на ощущениях. Но помогало это по-прежнему плохо. И не только ему, – справа заворочались, поднимаясь, и тут же разочарованный гул долетел от рядов зрителей. Первые неудачники выбыли. Возможно, Утренняя Роса уже вышла из круга? Не проверишь, обряд нельзя прерывать.

Кто-то крепко уцепился за безымянный палец на правой руке, помедлил секунду, потянул, призывая подняться. Медеанка узнала его? Коршунов готов был подчиниться, и будь что будет…

Мизинец на левой дернулся, словно прикоснулся не к человеческой плоти, а к оголенному проводу под небольшим напряжением. Что такое? Судорогой свело от излишнего усердия? Разобраться Коршунов не успел, как не успел и встать – сидящая прямо перед ним девушка толкнула коленкой, поднимаясь. И снова разочарованный гул. Чужие пальцы разжались, испугавшись этого гула.

Теперь их осталось четверо. Но обряд продолжался, значит, у одной из пар шанс сохранился. У которой: желтой, красной, синей? Или у белой? Барабанная дробь убыстрялась, от близких костров взмокла спина, рубаха прилипла к телу, парень слева сопел от напряжения, толкался, беспорядочно махал руками. Но Тимур уже не обращал на это внимания, захваченный магией обряда. Перед ним две девушки – слева и справа. Которая из них Росинка? Он не понял, что впервые мысленно назвал ее ласковым именем, придуманным детьми.

Девушка справа вновь зажала его палец своими. Теперь указательный, но это был тот самый жест. Секунда замешательства… Тимур уверен был, что подчинится. Сейчас они поднимутся с колен и… выдернул палец, освобождаясь. Зажал пальцами левой мизинец другой девушки. Встал.

Барабан смолк. Зрители замерли. И взорвались единым победным воплем. Не выпуская ладонь девушки, Тимур схватился за узел повязки. Наткнулся на пальцы подоспевшей прислужницы, принялся помогать развязывать, но только мешал, конечно. Наконец общими усилиями они справились, белая повязка упала. Утренняя Роса стояла перед ним, и в темных глазах ее светился красный огонь костра.

Прислужницы сняли повязки с последних участников. «Синяя» девушка, дважды пытавшаяся выбрать Коршунова, улыбнулась, развела руками, извиняясь. «Желтый» парень посмотрел исподлобья и неожиданно показал кулак с оттопыренным большим пальцем – извечный жест одобрения. Шаман снял с плеча барабан, отдал прислужницам, ушел прочь. Минута – и в круге костров остались только Тимур и Утренняя Роса. Еще пять – и опустели скаты ямы. Обряд закончился.

Коршунов тоже хотел уходить, но медеанка удержала его:

– Не спеши. Мы должны поблагодарить шамана, за то, что помог нам найти друг друга. Разве ты не знаешь обычай?

Тимур знал, разумеется, но до сих пор находился в некой прострации от неожиданного завершения представления, потому голова плохо соображала.

Девушка снова уселась на землю, приглашая последовать своему примеру. Коршунов сел. Помолчав, спросил:

– Как ты меня узнала?

– Это ты меня узнал.

– Но ты подала знак!

– Нет. Ты очень хотел меня узнать и узнал.

Коршунов не поверил ей. Но еще меньше он верил, что его удачный выбор – случайность, результат статистической вероятности.