Аборигены галактики

– Прямо, большой шаг! Да! – крикнул стоявший рядом с Мариной бывший главный математик института Шершунов.

Куваева добралась до самой середины печи и затанцевала, поджимая то одну ногу, то другую, прикрывая живот и грудь руками. Ох, как же там жарко, наверное! Нельзя там долго оставаться, нужно бежать дальше, пока подошвы ног не покрылись волдырями, пока она еще может бежать!

Марина обернулась к зрителям, – чего они медлят?! И встретила ответные взгляды, ждущие, нетерпеливые. Холодный озноб прошиб, несмотря на близость костров. Да ведь это не представление, не игра – это обряд! Здесь нет зрителей, все – участники. От каждого зависит жизнь девушки, исполняющей смертельный танец на обжигающих камнях, каждый на миг становится ее глазами, ее частью. И теперь очередь Марины Валевской…

– Вправо, на… полвторого, – произнесла она несмело, – нормальный шаг.

Ванесса узнала ее голос, вздрогнула от неожиданности. Спаситель не предупредил? Почему?

Куваева приподняла правую ногу, неуверенно и медленно отвела в сторону, не спеша сделать шаг. Не доверяет? Но в такой позе долго не устоишь.

– Дальше, – поторопила Марина. – Шире шагни.

Куваева вернулась в прежнюю позу, поспешно поджала левую ногу. Марине показалось, что кожа на подошве дымится.

– Вправо, на полвторого нормальный шаг! Быстро! – гаркнула она.

Куваева снова вздрогнула, поменяла ноги, повторила движение. И это нормальный шаг, с такими-то ногами?!

– Шире, шире шаг!

Ванесса решилась, бросила тяжесть тела на правую ногу, словно прыгнула с вышки. Только внизу не ласковая вода, а жгучее пламя.

Марина вдруг поняла, что ступня девушки попадает на самый край площадки, что она не удержится, упадет. И поздно что-то менять, переделывать. Остается только закрыть глаза и заорать от ужаса.

Она заставила себя смотреть.

Правая ступня Ванессы стала надежно и крепко. И тут же к ней присоединилась левая.

– Влево на одиннадцать тридцать большой шаг! – не давая передышки, скомандовал Шершунов. Да и какая передышка на сковороде?

Леппе досталась самая простая команда:

– Стой, подними руки вверх! Хватайся за меня!

Он присел, рывком выдернул на стену добравшуюся до последнего столба девушку, подхватил на руки. Понес к лестнице. Следом потянулись и остальные. Обряд закончился.

У подножия лестницы Леппе остановился. Видимо, Ванесса все же обожгла ноги, потому он продолжал держать ее на руках. И каждый, спустившись со стены, останавливался возле них на несколько секунд. Ванесса улыбалась, гладила друзей по руке или плечу, подставляла щеку для поцелуя, благодарила. Она не стеснялась своей наготы, и нагота ее не выглядела вызывающей. Здесь и сейчас она была естественна и оправданна. Наоборот, вызывающим показалось бы вечернее платье или деловой костюм.

Марина спускалась последней. Она хотела пройти мимо, но Куваева вскинула руку, перехватила. Обняла за шею, заставила приблизиться. Пахло от нее потом и дымом костра. А еще – радостью победы. Их первой общей победы. И запах этот был приятен.

– Спасибо, – шепнула Ванесса насмешливо, прижалась на миг щекой к щеке. – Добро пожаловать в племя.

Откуда-то сзади подошел Спаситель. Молча принял из рук Леппе его ношу, повернулся, не проронив ни слова, понес к большому вигваму. Куваева обвила его рукой за шею, прильнула к плечу.

– Сестра! – Леппе тронул Марину за локоть, заставив вздрогнуть. – У нас сегодня праздник. Мы надеемся, ты разделишь его с нами.

– А Ванесса? Кажется, она обожгла ноги, ей нужна медицинская помощь.

Леппе покачал головой:

– Не беспокойся. Сестра Ванесса прошла обряд, теперь она женщина Учителя. Он сумеет о ней позаботиться. Уже вечером она будет плясать на празднике.

Марина вновь бросила взгляд на вигвам, скрывший Учителя и ученицу. И ощутила, как в сердце кольнула ревность. И зависть.

* * *

В Крым Марина вернулась на следующий день. Все же в марте погода здесь переменчива. От вчерашнего солнца не осталось и следа, небо застилали серые тучи, то и дело роняющие мелкие холодные капли. Потому гуляющих в парке не было, и московская куртка с капюшоном не казалась такой уж неуместной.

Никого не встретив по дороге, Марина быстро добежала до корпуса. Подошла к столику дежурной, сообщила:

– Я к Тамаре Георгиевне Ставриди. Она знает, она меня ждет.

Женщина посмотрела на нее с сочувствием.

– Тамара Георгиевна умерла сегодня ночью. Соболезную.

– Что?! – Валевскую словно ушатом холодной воды окатило. – Но я же вчера была у нее! Что с ней случилось?

– Старость, – дежурная пожала плечами. – От этой болезни лекарства пока не придумали. Она легко умерла, во сне. Вечером уснула, а утром Аллочка заглянула к ней в палату, а она уже все, отошла.

Марина облизнула пересохшие губы. Вспомнилось: «… в мае до сотни дотяну, и хватит». Не дотянула, значит.

– Послушайте, а ее вещи где? Она должна была передать мне дневник.

Дежурная снова пожала плечами:

– Человек из Карантинного Комитета приходил. Ну, не человек, – двухголовый такой. Все вещи забрал. Так что у них спрашивайте.