Аборт. Исторический роман 1966 года

Мужчина шептал что-то женщине. Она кивала, ничего не отвечая. Казалось, она вот-вот расплачется. Она закусила нижнюю губу.

Из окна автобуса я разглядывал разные вещи на задних сиденьях машин. Я очень старался не смотреть на людей, только на вещи на задних сиденьях. Бумажный пакет, три вешалки, немного цветов, свитер, куртка, апельсин, бумажный пакет, коробка, собака.

-- Мы на конвейере, -- сказала Вайда.

-- Так легче, -- сказал я. -- Все будет хорошо. Не волнуйся.

-- Я знаю, что все будет хорошо, -- сказала она. -- Но скорей бы уже приехать. Эти люди впереди -- гораздо хуже, чем аборт вообще.

Мужчина зашептал что-то женщине, та смотрела прямо перед собой, а Вайда отвернулась и стала смотреть в окно, на ничто, ведущее к Тихуане.

Человек из Гвадалахары

Граница представляла собой массу въезжающих и выезжающих машин, возбужденно толкавшихся под героической аркой в Мексику. Там висел знак, гласивший нечто вроде: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ТИХУАНУ, САМЫЙ ПОСЕЩАЕМЫЙ ГОРОД В МИРЕ.

Тут я немного не понял.

Мы просто перешагнули границу в Мексику. Американцы даже не попрощались, и мы вдруг очутились там, где всё по-другому.

Во-первых, мексиканские пограничники с автоматическими пистолетами 45-го калибра, которые любят все мексиканцы, проверяли все машины, въезжающие в Мексику.

Затем другие люди, похожие на детективов, стояли вдоль пешеходной дорожки в Мексику. Нам они не сказали ни слова, но остановили шедшую следом пару -- молодого человека и девушку -- и спросили, какой они национальности. Те ответили, что итальянцы.

-- Мы итальянцы.

Наверное, мы с Вайдой выглядели американцами.

Арка, помимо того, что была героической, выглядела очень красиво и современно на фоне приятного садика со множеством прекрасных речных валунов, но нас больше интересовало такси, поэтому мы и направились туда, где стояло много такси.

Я узнал ту знаменитую сладкую резкую пыль, что покрывает всю Северную Мексику. Точно снова встретился со старым загадочным другом.

-- ТАКСИ!

-- ТАКСИ!

-- ТАКСИ!

Таксисты вопили и подзывали к себе свежие партии гринго.

-- ТАКСИ!

-- ТАКСИ!

-- ТАКСИ!

Такси были типично мексиканскими, и водители лупили по ним, как по кускам свежего мяса. Мне не нравится, когда мне что-то пытаются жестко впарить. Я к этому не приспособлен.

Подошла молодая консервативная пара -- очень испуганные. Они забрались в такси и исчезли в направлении Тихуаны, плоско лежащей перед нами, а затем покато уходящей наверх, в смутно-желтые, нищие на вид холмы с огромным количеством домиков.

Воздух электризовался давкой за долларом янки и его библейским посланием. Таксисты казались нескончаемыми -- как мухи, они тащили нас к своему мясу, а с ним -- к Тихуане и ее прелестям.

-- Эй, кр-ра-сот-ка и БИ-итл! Залезайте! -- вопил на нас один таксист.

-- Битл? -- спросил я у Вайды. -- У меня что -- такие длинные волосы?

-- Длинноваты, -- улыбнулась в ответ Вайда.

-- Эй, БИ-итл, и эй, красотка! -- завопил другой таксист.

В воздухе неумолчно жужжало: ТАКСИ! ТАКСИ! ТАКСИ! Неожиданно в Мексике для нас все пришпорилось. Мы оказались в другой стране, которая видела только наши деньги.

-- ТАКСИ!

-- ТАКСИ!

(Посвист.)

-- БИ-итл!

-- ТАКСИ!

-- ЭЙ! ЭЙ ВЫ!

-- ТАКСИ!

-- ТИХУАНА!

-- КАКАЯ ЛАПУСЯ!

-- ТАКСИ!

(Посвист.)

-- ТАКСИ!

-- ТАКСИ!

-- СЕНЬОРИТА! СЕНЬОРИТА! СЕНЬОРИТА!

-- ЭЙ, БИТЛ! ТАКСИ!

И тут к нам спокойно подошел мексиканец. Казалось, он несколько смущен. На нем был деловой костюм, на вид ему было лет сорок.

-- У меня есть машина, -- сказал он. -- Вас довезти до центра? Машина вон там, недалеко.

Машина оказалась «бьюиком» десятилетней давности, пыльная, но ухоженная -- казалось, ей хочется, чтобы мы в нее сели.

-- Спасибо, -- сказал я. -- Это было бы замечательно.

Человек выглядел нормально -- просто хотел нам помочь, судя по всему. Не похоже, чтобы он что-то продавал.

-- Это вон там, недалеко, -- повторил он, давая понять, что гордится своей машиной.

-- Спасибо, -- сказал я.

Мы подошли к машине. Он открыл нам дверцу, потом обошел и сел в машину сам.

-- Здесь шумно, -- сказал он, когда мы тронулись в Тихуану, до которой оставалась примерно миля. -- Слишком шумно.

-- Да, шумновато, -- сказал я.

Чуть отъехав от границы, мужчина как бы расслабился, повернулся к нам и спросил:

-- Вы на эту сторону просто день провести?

-- Да, решили посмотреть Тихуану, пока гостим у ее сестры в Сан-Диего, -- сказал я.

-- Здесь есть на что посмотреть, это правда, -- сказал он. Но при этом казалось, был чем-то недоволен.

-- А вы здесь живете? -- спросил я.

-- Я родился в Гвадалахаре, -- сказал он. -- Это прекрасный город. Это мой дом. Вы когда-нибудь там были? Там очень красиво.

-- Да, -- ответил я. -- Я был там лет пять или шесть назад. Очень славный город.

Я выглянул в окно: у дороги разлеглась небольшая брошенная ярмарка. Плоская и застоявшаяся, как грязь в луже.

-- А вы были раньше в Мексике, сеньора? -- отечески спросил он.

-- Нет, -- ответила Вайда. -- Я здесь впервые.