Абракадабра

Гегемона — рабочий класс — эта борьба практически не зацепила. Тут пей, кури и изменяй жене сколько влезет. Правда, если не считать отдельных случаев, когда гегемона ощупывали на проходных фабрик и заводов на предмет изымания спиртных напитков, приносимых на работу для воодушевления перед началом смены или для принятия перед обедом для улучшения пищеварения. Зато вся энергия и мощь борьбы была направлена на всякое начальство и иже с ним. По ходу действия вырисовывалась и главная цель борьбы — прижимая начальство, поправить сильно пошатнувшийся в народе авторитет партии и ослабить накал извечной глухой вражды гегемона к любому руководителю.

II. Методы ведения и приемы захвата.

Впервые милиции было дано строгое указание комплектовать вытрезвители в первую очередь руководителями всех рангов (исключая, конечно, крайком КПСС), отдавая предпочтение работникам исполкомов, как главным виновникам всех наших бед и просчетов. Поэтому внимание милиции уже не привлекал отдыхающий на тротуаре в доску готовый бомж*. Зато рьяные сержанты, дорвавшись до ранее запретного плода, со злорадным остервенением останавливали легковушки со служебными номерами, выхватывали из них руководителей даже с самым легким запахом алкоголя и незамедлительно отправляли в вытрезвитель. В отдельных случаях, когда надо было прищучить конкретную личность, милиции давался «спецзаказ». И тогда эту личность несмотря на наличие полной трезвости при удобном случае хватали на улице или в машине и также препровождали в вытрезвитель. Потом доказывай, что ты не верблюд.

На очередном заседании бюро райкома или горкома (в зависимости от ранга начальника), все побывавшие в спецмедучреждении немедленно исключались из партии и, соответственно, освобождались от должности.

Борьба ширилась и росла. Каждый партработник, как мог, вносил свой вклад во всеобщее дело. Так, например, второй секретарь Зеленодарского крайкома товарищ Холяков изобрел еще один метод обнаружения признаков алкоголя и табака у подчиненных. Метод, как все великие открытия, был оригинально прост. Изобретен новый ритуал, как здороваться, который был быстро подхвачен и распространен сначала в Зеленодаре, как столице края, а затем внедрен во всем ареале охвата партаппаратурой. А заключался он в следующем: если здороваются равные по рангу работники, то процедура остается прежней — оба одновременно протягивают друг другу руки и пожимают их. Но если ранги не равны, то ритуал в корне меняется. В этом случае начальник рангом выше, назовем его, скажем, Александром Александровичем, должен первым протягивать руку. Но рука не протягивается, как обычно, а сгибается в локте, локоть прижимается к подмышке, предплечье под углом 30 — 35 градусов поднимается вверх, и тогда протянутая ладонь Александра Александровича располагается рядом с его лицом. При этой позиции лицо младшего по рангу при рукопожатии вынуждено оказываться рядом с носом Александра Александровича, и, когда этот младший произносит: «Здравствуйте, Александр Александрович!», тот тщательно вынюхивает его верхние выхлопные газы — есть ли запах перегара или табака? В случае, если анализ дал положительные результаты, Александр Александрович изображает на лице гримасу страшного отвращения, как будто ему ткнули под нос разложившуюся дохлую кошку или что еще похуже, и говорит: «Все! Сегодня вы мне больше не нужны!» Это означало начало конца карьеры проверяемого.

Но данный метод анализа не всегда срабатывал. Так, например, когда однажды второй секретарь Зеленодарского горкома КПСС товарищ М. П. Болдырев, заходя в здание, где размещались горком и горисполком, под окном своего кабинета обнаружил пустую бутылку из-под водки, а зайдя уже в кабинет узрел, как мимо открытого окна пролетел брошенный кем-то сверху окурок, на площади перед зданием немедленно были выстроены в одну шеренгу все без исключения пола и возраста работники горисполкома, кабинеты которых располагались на 3 — 5–м этажах над кабинетом Болдырева. После двухчасового стояния по стойке «смирно» на самом солнцепеке ни один из выстроенных даже при индивидуальном опросе не признался в содеянном. Тогда товарищ М. П. Болдырев стал по очереди здороваться с каждым, применяя вышеописанный метод. Но лакмусовая бумажка носовых отверстий второго секретаря ничего не показала — указанный метод анализа годился только в том случае, если сам анализирующий не пил и не курил. И хотя все проверяемые твердо уловили стойкие запахи коньяка «Арарат» и сигарет «Мальборо» кишиневского производства, исходящие от т. Болдырева, но так как в те времена никто не мог не только усомниться, но даже и подумать о сомнении, что второй секретарь горкома не выполняет указания первого секретаря крайкома, то у всех сложилось общее мнение, что у т. Болдырева сильный насморк. Но тем не менее вопрос о бутылке и об окурке был рассмотрен на ближайшем заседании бюро горкома, где заведующему общим отделом горисполкома был объявлен строгий выговор по партийной линии. Правда, без занесения в учетную карточку.