Абраша

– Сергей Александрович, но всё же общеизвестно, что, к примеру, клеймо «нечистых» «поклонников золотой ослиной голове» пошло еще от Манефона, то есть со времен 200-х годов до новой эры, со времен Птоломея Второго и живет по сей день, сегодняшние расовые, как говорите, антисемиты не брезгуют и этой глупостью.

– Точно, Татуша, точно. Наши яйцеголовые не брезгуют никакими протухшими отбросами. Только ты забыла добавить, что именно при Птоломее Втором Филадельфе или Птоломее Третьем число евреев, переселившихся в Александрию, увеличилось в разы. Антиеврейские инвективы не приводили, напрямую, во всяком случае, к физическому насилию и – это точно – никогда к ним не призывали. Иногда интеллектуальные бредни совпадали с бунтами черни, питаемыми чисто бытовыми, финансовыми причинами, но это не относилось впрямую к евреям: евреи побивали греков, греки – римлян, египтяне – тех и других и так далее. Надо быть объективным. Юдофобство постоянно стимулировалось и подпитывалось самосознанием иудеев, их уверенностью в своей богоизбранности. Из этого самосознания вылупились и развились такие категории, как религиозная исключительность, психологическая и социальная «особость». Евреи сознательно отгораживались от язычников, становясь, тем самым, чужими и чуждыми для всех остальных. Первоначально гетто появились потому, что иудеи стремились селиться и жить отдельно: территориально отчужденно от других, своим замкнутым миром. Кстати, и христиане на раннем этапе, прежде всего, своей «особостью», силой духа, убежденностью, пришедшими к ним по наследству от иудаизма, принимая мученическую смерть и страдания во имя своей веры, противостояли миру варваров – язычников, вызывая ненависть последних. Все противоречия, порой непримиримые, основывались на различиях традиций, жизненного уклада, общественного положения, разнонаправленных устремлений – евреи стремились к самоизоляции, в то время как окружающий мир тяготел к взаимообогащающемуся космополитизму. Наконец, религиозные мотивы со временем стали регулятором и побудительной силой антагонизма между иудаизмом и христианством, иудаизмом и исламом. Но! – Но никогда кровь, принадлежность к нации не лежали в основе антииудаизма. Ненависть и призыв к уничтожению – основа основ антисемитизма как социального явления. Расовый антисемитизм, повторяю для умственно отсталых, по своей природе отличается от античного или христианского антиеврейства.

– Ну ты, Батюшка, на грубость нарываешься!

– Прости. Хороший коньяк. Крепкий. За душу берет.

– Кстати, а ты знаешь, кто впервые в России выделил евреев не по религиозному признаку, а именно по национальному, по крови, так сказать?

– Конечно, Саня. Это каждый знает.

– Ну, положим, не каждый.

– «Марксизм и национальный вопрос» каждый советский человек должен был изучать. Раньше, во всяком случае.

– Да, Сережа, но не в ее первоначальном варианте, когда она еще называлась «Национальный вопрос и социал-демократия».

– О чем и о ком вы, мальчики?

– Здрасте, я – ваша тетя! Об усатом… Тараканище.

– Э-э, потише. Стены не каменные.

– Поразительно! В погромной, в общем-то, самодержавно-православной, азиатской, глубинно темной России и законодательство, и все административные акты, и общественное сознание не различало своих граждан, евреев в том числе, по национальной принадлежности, только по религиозной.

– Как, собственно, во всем цивилизованном мире.

– Да. И вот нашелся верный ученик Ленина, страстный коммунист-интернационалист, который стал определять людей только по их происхождению. Так что не Розенберг «Америку открыл».

– Так поднабрался, пока в Москве учился.

– Кто? Когда?

– Розенберг! Да прямо перед революцией, в нынешней Баумановке.

– Розенберг? Вот понятия не имела.

– Это неважно. Важно, что это обесчеловечивание, в антисемитизме выраженное, в корне отличается от всех других национальных розней, войн, конфликтов, ибо звериная суть…

– Сережа, ты не нервничай так.

– Да я спокоен, Саша, хотя ты, видимо и наверное, прав: трудно об этом «с холодным носом».

* * *

...