Абреки Шамиля [СИ]

Но постепенно абреки приходили в себя, в их рядах начал проступать порядок, видимо, кто–то значительный взял бразды правления в свои руки. Станичники тоже не теряли времени даром, они успели перезарядить винтовки с пистолетами и теперь готовились отразить настоящую атаку противника. Вскоре впереди зачернел живой вал из доведенных до бешенства конников, абреки ждали сигнала, чтобы обрушиться на кучку смельчаков, посмевших проникнуть в самое сердце мусульманского общества. И как только земля дрогнула от топота копыт, а в глотках горцев начал зарождаться похожий на волчьи угрозы дикий гортанный клич, так с противоположной стороны крепости донесся дружный залп из нескольких винтовок. Это подключились оставленные в первой башне пятеро станичников. Казалось, никто не смог бы остановить конную лаву, она почти взяла разбег, но очередной удар железного грома и крики раненных задних конников будто землетрясение сломал теперь уже переднюю линию наступающих. Дарган взмахнул шашкой, разведчики снова разрядили свое оружие почти в упор, они даже не старались выбирать цели, потому что вся лава представляла из себя единую мишень. Новый залп заставил противника искать спасения в проходах между домами, но узкие, они не могли вместить всех. Началась очередная давка, позволившая части казаков спокойно покинуть пределы крепости, у многих в руках были доски и колья от заборов. Собираясь выезжать вслед за ними, Дарган приказал:

— Ермилка, спешивайся и запри ворота изнутри так, чтобы басурманы не открыли их сразу. Смогешь, чи не?

— Раз плюнуть, ненька Дарган, — отозвался ловкий как куренной хорек Ермилка.

Двое станичников потянули на себя тяжелые створки снаружи, изнутри тут–же раздался железный звяк. Еще через несколько моментов худощавый Ермилка показался из нижней бойницы сторожевой башни, которая чернела на высоте сажени в три от фундамента, он коршуном слетел в седло своей лошади.

— Подпирай, — раздался новый приказ сотника.

С десяток толстых досок с кольями воткнулись в ворота крепости теперь с внешней стороны. Лишь после этого, пристально оглядев свое воинство, Дарган ткнул кнутовищем нагайки по направлению ко все тем же хребтам перед ущельем.

— Наметом пош–шел, — скомандовал он.

Он не стал испытывать судьбу, не завернул отряд к той самой пещере, через которую путь домой был удобнее и короче. Дарган здраво рассудил, что в случае затопления тоннеля осенним половодьем выбраться из него с доходягами — заложниками и с раненными станичниками будет тяжелее. В вырывавшихся из–за гор лучах солнца было видно, как по противоположному склону горы будто большая птица парила вниз первая группа казаков, державшая оборону с другой стороны аула. Полы черкесок развевались на ветру, посверкивали железные части оружия, отшлифованные постоянными к ним прикосновениями. Похоже, что среди прикрывавших тыл воинов потерь тоже не было.

Между тем, в крепости не смолкаки выстрелы, наверное, абреки не могли решить, на какую из башен бросать главные силы. К ружейному грому прибавились крики женщин и детей, население аула проснулось, подкинув бандитам неразберихи. Но казаков это уже не волновало, достигнув укутанной туманом седловины, на которой обе группы соединились, они не сбавляя хода поскакали по направлению ко входу в ущелье. В назначенном месте их ожидали всего трое станичников из пятерых, оставленных в засаде, за валунами прятались Захарка с Петрашкой, раненный Ерошка и сопровождавщий их казак. Закованных в кандалы пленных нигде не было видно.

— Куда подевались остальные? — Дарган сходу сунулся к своему родному брату Савелию.

— Я решил, что пока вы разберетесь с Шамилем, половину дороги заложники успеют одолеть, все будет легче от погони уходить, — похмыкал в усы подъесаул. — Казаки сбили с них цепи, дали вина с хлебом и двое из группы повели их через перевал.

— А если бы чеченские фортеля приключились? — выскочил вперед Игнашка. — Два казака — это большая сила.

— Почти два десятка заложников — еще больший груз, — осадил его есаул Гонтарь.

— Нам здесь делать тоже нечего, — подобрался Дарган. Он нащупал пальцами оберег, покрутил его и привычно отдал распоряжение. — Дозорные выходи вперед, раненных и больных в середину отряда, замыкающими назначаю Панкрата с Ермилкой.

Хвост небольшой группы станичников вильнул задами лошадей между валунов и пропал за складками горной породы. Вступив вслед за отрядом на ведущую на снежный перевал дорогу, Панкрат развернулся лицом к крепости, скрипнул крепкими зубами:

— Скоро свидимся, — пообещал он.