Абреки Шамиля [СИ]

Наверное, хорунжий имел ввиду главаря бандитов Мусу, изворотливого кровника, решившего мстить всеми неправедными способами, а заодно поохотиться за несуществующими в их семье сокровищами, в которые поверил, видно, и сам. А скорее всего, он грозил всем абрекам вместе, объявивших его братьям казакам и всему русскому народу священный газават. Он так и не увидел, что вскорости из ворот вылетела стая взбешенных горцев и помчалась ко входу в пещеру. То ли их неправильно информировали недобитые дозорные, то ли сами они решили, что тайна прохода под перевалом перестала существовать. В пылу погони они не приняли во внимание то обстоятельство, что сезон дождей для тоннеля еще никогда не проходил без последствий…

Глава шестая

Наступил последний месяц осени, дороги подморозило, с крыш граблями повисли прозрачные сосульки. В доме у сотника Даргана стояла суета, в дальний путь собирали обоих братьев сразу — Захарку и Петрашку, на их отъезде настаивала мать, которой надоели приключения всех троих сыновей во главе с их отцом. Но братья выражали протест, им не терпелось побывать снова в затерянном между суровыми горными вершинами ауле и поставить точку в споре с чеченской семьей с одинаковой с ними фамилией Даграновы. Петрашка за это время отъелся, превратился опять в рослого казака с темными глазами и белобрысым чубом над высоким лбом, белокурый Захарка, вроде, тоже начал забывать про учения, он налился той силой, которая отличает парня двадцати с небольшим лет от восемнадцатилетнего юноши. За обоими табуном бегали станичные скурехи и оба выражали к ним абсолютное равнодушие. Поговаривали, что братья довольствовались ласками вдовых любушек, но кто был к ним поближе, тот знал, что каждый их шаг на учете у прозорливой Софьюшки, тайные мечты которой о судьбе сыновей прятались за семью печатями.

А пока Захарка с Петрашкой наотрез отказывались перекидывать набитые продуктами саквы через холки коней и отправляться в станицу Пятигорскую, откуда выходили до самой Москвы с Санкт — Петербургом под казачьей охраной длинные поезда из праздного люда. Дело было в том, что недавно из похода в турецкие владения вернулись русские полки и Дарган уговаривал господ офицеров снарядить экспедицию в логово Шамиля.

— Зачем нам лишние хлопоты, — отмахивался от казачьего сотника армейский начальник в чине полковника. — Вообще, кто такой Шамиль, что вы, казаки, так его опасаетесь?

— Ваше высокоблагородие, мы не боялись никого и никогда, казаки здесь жили с тех пор, когда тут еще русского духа не было, — выходил из себя Дарган. — Но если Шамиля обуздать, то на всем Кавказе наступит мир и спокойствие.

— Да кто вам такое сказал! — восклицал полковник. — Азиаты — это гидра о многих головах, если срубить одну, на ее месте тут–же вырастет новая.

— Вырастет, не спорю, — соглашался сотник. — А вы, если старая успела переесть, прикормите новую, они до пешкеша жадные.

— Пешкеш… чихирь… когда вы научитесь выражаться правильно, — морщился начальник, потирая убеленные сединой виски. — Поймите, если мы у турецкого султана отхватим территории и заселим их русскими, то шамилями–бабилями, этими мамлюками, здесь перестанет пахнуть. Они растворятся вместе со своими ордами, как ассимилировались черемисы с пермяками и карелами.

— А до той поры мы будем терпеть набеги абреков? — сверкал глазами Дарган. — Платить им за азиатскую дикость своими добром и жизнями?

— Так устроен мир, который состоит из противоречий. Добро и зло, любовь и тут–же ненависть, и так далее, — поучал столичный полковник казачьего атамана станицы Стодеревской. — В нашем случае кто–то работает, а кто–то сидит на шее. Я скажу вам главное, а вы постарайтесь вникнуть в суть — никому из нас необузданные горские племена с их бесполезными скалами не нужны, они интересны только лишь капиталу, то есть, денежным мешкам. А деньги правят миром, вы меня поняли?

— Куда уж ясней, — вставая со стула, сдвигал брови сотник.

Так продолжалось до тех пор, пока банда разбойников не напала на русскую военную базу и не разнесла ее в пух и прах, вырезав обслугу и прихватив с собой кроме заложников заготовленные на зимовку всего войска товары. Тогда полковник сам приехал к Даргановым и предложил разработать совместную операцию. К тому времени Петрашка крепко стоял на ногах, вместе с Захаркой он готовился отбыть на учебу в столицу. Прознав о начале военных действий, братья и слышать не захотели об отъезде, в их сердцах никогда не затухал огонь мести, приобретенный ими с кровью непокорных предков.