Абреки Шамиля [СИ]

Захар шевельнулся, мысленно ощупав себя и убедившись, что с ним ничего страшного не случилось, попытался приподняться. Увидел, что на нем лежит девушка, уткнувшаяся носом в его шею и обнимавшая его за плечи. Он осторожно снял ее руки с себя и рывком встал на корточки. Похлопав спутницу по щекам, заставил ее распахнуть глаза, а когда понял, что с ней все в порядке, снова прислонил к углу салона. Затем откинул разбитую дверь, оказавшуюся над головой, высунулся наружу. Впереди нервно пританцовывала четверка лошадей с лентами спутанных постромок на спинах, негромко постанывал возница, придавленный углом крыши. Позади кареты, тоже в глубоком кювете, лежал фаэтон, из–под него пытался выкарабкаться господин с длинными каштановыми волосами в крупных завитках, с перевязью от шпаги через плечо. Не переставая гримасничать от боли, он продолжал ругаться на французском языке. Захар впитывал этот язык с детства, изучал его в университете, правда, без особого успеха. Но такого живого и активного он еще не слышал, хотя разобрать можно было лишь отдельные слова. Француз почем зря крыл каких–то разбойников, встретившихся на его пути, от которых пришлось отбиваться всеми силами. Затем какую–то страну с ее законами и дорогами, погруженную в первобытную темноту, упоминал он и женщину, которую решил на свою голову взять с собой. Когда выбрался из–под коляски, кавалер пнул ногой колесо и запричитал с новой силой. Мол, если бы из городка Мец он отправился в путь верхом на добрых английских скакунах, то возвращался бы уже домой с какими–то раритетами. Теперь же ему предстояло добираться куда–то пешком, да еще тащить на плечах эту телку, вырвавшуюся на свободу из монашеского плена, сумевшую уговорить прихватить ее с собой в опасное путешествие. Это из–за нее он согласился пересесть на колымагу, рассыпавшуюся на первом повороте на мелкие части. Дальше шли отборные ругательства, не оставлявшие сомнений в том, что господин весьма огорчен случившимся с ним.

Захар оперся на руки и вылез наружу, соскользнув с корпуса кареты, попытался приподнять ее за крышу, чтобы высвободить возницу. Это оказалось не просто, лишь когда тот немного пришел в себя и начал ему помогать, дело сдвинулось с места. Кучер отполз подальше от кареты и тоже принялся громко ругаться по шведски. Наверное у европейцев, как и у русских, метод выплеска эмоций был одинаковым. Но этого языка Захар не знал, он снова взобрался на крышу, подал руку девушке. Когда путешественники собрались вместе и убедились, что с ними ничего страшного не произошло, они разом повернулись в сторону опрокинувшегося фаэтона. Энергичный француз успел вытащить из него свою спутницу и теперь оказывал ей первую помощь. Затем он оглянулся и тут–же заторопился к путникам, выкрикивая на ходу извинения:

— Экскюзи муа, силь ву пле, месье ла мадаме… Же се репентир…

Захар окинул его колючим взором и перевел взгляд на девушку, он не только довольно слабо знал французский язык, но в данный момент вовсе не хотел общаться со спешащим к ним с извинениями господином, считая его виновником происшествия.

— Я тоже не желаю выяснять причины нашего столкновения на языке этого ломового извозчика. Тем более, принимать от него извинения, — посмотрев на своего спутника, сдвинула Ингрид светлые бровки. — Он не должен был вылезать из конюшни на своем дворе, занимаясь только их чисткой.

Кучер за ее спиной принялся закатывать рукава сюртука, кулаки у него походили на пудовые гири. Заметив, что напряжение возрастает, Захар расставил ноги и принял боевую стойку. Но вид у француза был такой удрученный, и такое чувство вины отражалось на смугловатом и красивом его лице за допущенную им оплошность, что невольно хотелось пойти навстречу и услышать от него самого объяснения происшествия. Тем более, что возница тоже нарушал правила, он срезал угол поворота, едва не прижимаясь к противоположному краю дороги. Между тем похожий на мушкетера кавалер остановился напротив путешественников:

— Месье, мадемуазель, парле ву франсэ? — виновато улыбаясь, протянул он руки вперед. Не получив ответа, принялся перебирать языки. — Сведен, суоми?.. Ду ю спик инглиш, мистерс энд миссис?

— Ес, — не выдержала обольщения разумным поведением кавалера девушка. Она сердито завела за ухо растрепавшиеся волосы. Повторила. — Ес, ковбой.

— О, миссис, как я рад, что вы наконец–то отозвались, — по английски радостно залопотал француз. — Поверьте, я не желал делать вам ничего плохого.

— Не сомневаюсь. Только лошадей на поворотах надо было придерживать, а не отпускать поводья. Иначе можно и костей не собрать, — сверкнула глазами Ингрид. — Здесь не американские прерии, мистер, а северная страна Финляндия с единственной на всю округу дорогой.

— Но я не ковбой, а обыкновенный француз, — развел руками в стороны кавалер. — Это не моя вина, что мы ехали так быстро, за нами гнались разбойники.

— Вот как! — с издевкой воскликнула Ингрид. — И где–же они теперь?