Абсолютная Энциклопедия. Том 1

— Хватайте его! — кричал Корфуа.

За спиной раздался топот сапог по мостовой; находящиеся впереди милиционеры тоже бросились к нему. Он взглянул направо и налево, но там не было ничего, кроме небьющихся стекол витрин магазинов. Сделав мгновенный выбор, Хэл бросился вперед, на шеренгу бегущих навстречу людей в черной форме.

Ему почти удалось прорваться и убежать. Не ожидавшие нападения милиционеры при его стремительном рывке слегка отшатнулись. Ведь они не прошли той выучки, какую прошел он. Потом они кинулись к нему, и Хэл врезался в них. Четверо рухнули на землю, а пятый, зашатавшись, еле удержался на ногах. Но время было упущено, и оставшиеся милиционеры сумели подоспеть к концу этой схватки и вцепиться в него, а затем те, кого он только что раскидал, оправившись, стали им помогать. И в этот момент нахлынувший на него прилив энергии вдруг иссяк. Просто их оказалось слишком много. Хэл упал и некоторое время ощущал сыпавшиеся на него удары, правда, не причинявшие ему никакой боли. Но вскоре он перестал их чувствовать.

Глава 32

Когда сознание вернулось к Хэлу, он обнаружил, что лежит на какой-то плоской, жесткой и холодной поверхности, слегка подрагивающей под ним. Секунду спустя он понял, что доносящийся снизу низкий монотонный гул — это звук работающих вентиляторов машины на воздушной подушке. У него ныли руки и ноги, он попробовал пошевелить ими, но не смог. Щиколотки, колени и запястья были накрепко притянуты друг к другу. На мгновение он собрал все свои силы, пытаясь освободиться от того, что их держало, но ничего не вышло. После этого он снова потерял сознание.

Очнувшись во второй раз, Хэл обнаружил, что по-прежнему лежит на спине, но поверхность под ним стала мягче и перестала дрожать, а гула вентиляторов уже не слышно. Светивший прямо ему в глаза яркий свет постепенно делался не таким ярким.

— Так лучше, — произнес звучный, хорошо знакомый голос. — Теперь развяжите его и помогите сесть.

С невероятной осторожностью чьи-то пальцы убрали все то, что удерживало в неподвижности его запястья, колени и щиколотки. Сильные руки подхватили его, придав телу сидячее положение, и подложили под спину какой-то предмет. Он вдруг почувствовал укол в левую руку, но, несмотря на неожиданность этого ощущения, ничем не выдал, что снова пришел в сознание. Однако меньше чем через минуту блаженное ощущение тепла, прилива сил, исчезновения боли и общего недомогания захватило его целиком.

Хэл понял нелепость дальнейшего притворства и открыл глаза. Он увидел, что полулежит на узкой койке в маленькой комнатке с голыми стенами, судя по всему — тюремной камере. В дальнем от койки конце комнаты стояли два человека в милицейской форме. А рядом с койкой возвышался, склонившись над ним, Блейз Аренс.

— Ну вот, Хэл, наконец у нас появилась возможность побеседовать, — мягко произнес он. — Если бы тогда, в Цитадели, ты назвал себя, мы могли бы найти общий язык.

Хэл не отвечал. Теперь, очутившись лицом к лицу с этим Иным, он вновь почувствовал прилив непоколебимой решимости, такой же, как почти четыре года тому назад, когда понял, что не останется на Абсолютной Энциклопедии. Вспомнив, как Малахия учил его вести себя с врагами, он решил внимательно следить за Блейзом, чтобы, получив необходимую информацию, определить свои дальнейшие действия.

Блейз уселся в кресло рядом с койкой, которая, как только теперь почувствовал Хэл, была достаточно узкой, а положенный на нее тонкий матрас не отличался мягкостью. Только что кресла перед койкой не было, никакого приказания Блейз не отдавал, и Хэл не заметил, чтобы он даже сделал какой-нибудь знак. Но к тому моменту, когда оно Блейзу понадобилось, кресло с мягким сиденьем оказалось в нужном месте.

— Я должен сказать тебе, какие чувства испытываю в связи со смертью твоих учителей, — начал Блейз, поудобнее устраиваясь в кресле. — Я знаю, сейчас ты не настолько мне доверяешь, чтобы поверить моим словам. Но тем не менее знай: в мои намерения никогда не входило причинять какой-либо вред кому бы то ни было в твоем доме. И если бы существовала хоть малейшая возможность предотвратить то, что там случилось, я непременно сделал бы это.

Он умолк, но Хэл по-прежнему ничего не говорил. Блейз слегка улыбнулся печальной улыбкой.

— Тебе известно, во мне течет и экзотская кровь, — продолжал он. — И я не только не сторонник убийств, я вообще отрицаю всякое насилие и считаю, что для него в принципе не существует никакого оправдания. Поверил бы ты мне, если бы я сказал, что в тот день на террасе из всех троих твоих учителей лишь один повел себя непредсказуемо и застал меня врасплох, поэтому я на короткое время утратил контроль над ситуацией?

Он сделал паузу, и снова Хэл не проронил ни слова.

— Я имею в виду твоего учителя Уолтера и его нападение на меня — поступок, которого я абсолютно не мог предвидеть. И именно этот поступок оказался тем роковым препятствием, которое не позволило мне вовремя вмешаться в действия моих телохранителей.

— Телохранителей? — спросил Хэл настолько слабо и хрипло, что едва узнал свой собственный голос.