Абсолютная ложь

– Мне было семнадцать, когда мой старший брат разбился в автокатастрофе, – продолжила она. – Егор Вермут… он был его другом… и сыном Григория Вермута. Мы познакомились через несколько дней после гибели Юры, – немного помолчала, мимолётным жестом смахнув со щеки стекающую слезу. – Знаешь, впервые я задумалась о смерти лишь тогда, когда она забрала человека, которого я очень любила. До этого момента и не знала, что мысль о холодном надгробии несёт больше боли, чем сама смерть. В тот момент я осознала ещё одну вещь… иногда жить гораздо страшнее, чем умереть. Я была на краю, а Егор… – потянула за обручальное кольцо на безымянном пальце, после чего крепко сжала уже снятую вещицу, – он вернул мне желание жить. Он подарил мне саму жизнь. Новую. Гораздо ярче, чем я сама могла бы прожить прежде, – голос дрогнул, и всё последующее звучало жалким полушёпотом. – То, что ты видишь… Именно в тот день я и стала Вероникой Вермут… – последовала очередная пауза, но Алекс терпеливо ждал, когда девушка найдёт в себе силы говорить дальше. – Это был последний вечер, когда я видела Егора. Остальное… неважно сейчас… Они забрали его у меня, а я… была слишком слаба. Ничего не могла сделать. Да, наверное, и сейчас тоже не смогла бы… Они страшные люди, Алекс. Ты даже не представляешь себе, какие ужасные вещи они творят. То, что Эмиль сделал с Машей… бывает и хуже. Гораздо хуже. Так что я не жалею ни о чём, что сделала за последние дни. И если понадобится, повторю без раздумий снова.

Александр слушал её голос, пытался анализировать сказанное, но единственное, что было существенным, – лишь боль, жестоко бьющая по его сознанию. Чужая боль. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного. За всю свою жизнь Картеру приходилось видеть немало жестокости и много людей, чьи жизни были безвозвратно сломлены реалиями. Да, он сочувствовал им… а потом шёл дальше и жил своей жизнью, забывая. Но только не сейчас. При взгляде на тонкие бледные пальцы, сжимающие сплав белого и желтого золота, сердце сжималось так остро и болезненно, что думать ни о чём другом просто не представлялось возможным. Брюнет и сам когда-то с точно такой же безысходностью сжимал символ вроде как изначально вечного и нерушимого союза, в один миг превратившегося в ничто.

– Твоё кольцо, а не первой жены Григория Вермута? – единственное, с чем нашёлся мужчина, садясь рядом с девушкой.

Шатенка едва заметно усмехнулась в ответ, рассматривая чёрную гравировку на внутренней стороне кольца: «Принадлежу тебе я, Ангел мой».

– Кольцо и правда принадлежало матери Егора. Ну а потом и мне. Не всё в моей жизни – абсолютная ложь. Иногда я говорю правду, – задумчиво отозвалась она.

– Да, Ники. Вот если бы ты ещё научилась эту самую правду выдавать сразу, целиком и полностью – всю, а не по частям… – ласково улыбнулся он, притягивая к себе девушку, заключая в объятия.

Былой гнев уже давно и бесследно растаял. Поразительно, насколько противоположные эмоции за короткий срок вызывала в нём маленькая молчаливая хрупкая фигурка, хранящая в своей душе огромное множество секретов, покрытых налётом печали и горечи. Теперь хотелось лишь проявить внимание и заботу: защитить и уберечь от всех, кто так жестоко обошёлся с ней. Казалось, что это единственное, что Александр должен делать сейчас, а остальное… безразлично. Внезапно осталась значимой лишь только та, что грелась в его объятиях.

– Я подумаю над этим, – едва слышно хмыкнула Вермут-младшая в ответ, уткнувшись лбом в его плечо.

На её губах мелькнула слабая улыбка. А через несколько минут наступившей тишины девушка и вовсе обняла мужчину, после чего мирно заснула. Ещё долгое время Алекс просто сидел, наблюдая за безмятежными чертами лица, пребывающими в царстве сновидений, думая о том, сколько же ещё времени потребуется, чтобы восполнить пробелы в истории, которыми сама Вероника не спешила делиться. Ведь теперь предельно ясно, что принуждать её он больше ни к чему не будет. И сделает абсолютно всё, о чём она попросит. И даже больше.

Глава 14

Рассветные лучи только тронули линию горизонта и робко пробивались сквозь неплотно задёрнутые портьеры, когда Алекс проснулся. Его сон длился не больше пары часов, но всё равно мужчина упустил момент, когда девушка проснулась. Постель была пуста. Дверь в ванную комнату распахнута настежь, но и там Вероники не было. Бегло осмотрев разбросанные по номеру вещи, Картер отметил, что нет кроссовок и некоторых из её вещей свободного спортивного кроя. Так он сделал вывод, что шатенка отправилась на пробежку. Очень хотелось отправиться следом, но мысль о том, что представилась хорошая возможность выяснить некоторые моменты, пользуясь отсутствием спутницы, взяла вверх.