Абсолютная ложь

– Всё я понимаю, – устало отреагировала Вероника. – И ни разу не сказала тебе ничего об этом. С чего ты вообще взял, что я могу быть против? Разве я хоть раз упрекнула тебя хоть в чём-то? Разве… – предательские слёзы спустились с ресниц, закончив речь вместо девушки.

Справиться со слабостью оказалось гораздо сложнее, чем Вероника могла себе представить. И теперь, помимо жгучей ревности, пришлось испытывать ещё и стыд.

– Гадство… – тихо выругался Егор, махнув рукой организатору.

Высокая худощавая блондинка едва заметно кивнула, быстро оценив обстановку. Пространство вновь наполнилось звуками мелодии, приглашающей на этот раз танцевать всех желающих. И поскольку количество выпитого спиртного уже давно для большинства присутствующих оказалось более чем достаточно, никто и не заметил истинной причины смены программы. Вокруг стоящих в обнимку жениха и невесты быстро возникло много новых пар, подхвативших неспешный темп музыки. И только мать невесты тяжело вздохнула, прекрасно осознавая, насколько тяжело сейчас приходилось дочери. И тут же отвела взгляд в сторону рядом сидящего мужчины, лениво рассматривающего льдинки на дне стакана с бурбоном в левой руке.

«В конце концов, это был её выбор», – только и подумала Лидия Ивановна, тут же широко улыбаясь мужу. Владимир Захаров не должен даже усомниться в том, что кто-то из его родных сегодня мог бы предаваться грустным мыслям.

– Он и правда может быть не так уж и плох, – словно между делом обронил вор в законе, переведя внимание на обнимающего его единственную дочь. – А насчёт остального… – пронизанный колючим холодом взгляд серых глаз плавно перешёл от жениха в сторону его отца, сидящего за столом в противоположном конце зала, – проконтролирую.

В окружении многочисленной охраны и вроде как друзей семьи, Григорий не сразу заметил пристальный оценивающий взгляд местного криминального авторитета.

– Ну, вот и породнились… – беззвучно произнёс в итоге Вермут, с наглой ухмылкой отсалютовав бокалом, как только понял, кто именно на него смотрел.

Нужды говорить громче и не возникло. Понимать жесты других и предугадывать сказанное умели оба. Образ жизни обязывал. Как и держать дистанцию между собой.

– И волк может быть братом, – не остался в долгу Владимир, ответно приподнимая свой напиток. – Если, конечно, не шакал… – добавил многозначительно, приподнимая левую бровь в насмешке.

Оппоненту осталось лишь принять издёвку, переведя внимание на новоиспечённую сноху, думая о том, что теперь Егор будет жить словно на острие ножа. Владимир Захаров не из тех, кто позволял жить не по установленным правилам, особенно на его территории.

«В конце концов, это был его выбор», – мысленно подытожил олигарх, возвращаясь к беседе с сидящими рядом, продолжая боковым зрением следить за младшими носителями фамилии Вермут.

Тем временем пара потихоньку сместилась с центра зала в сторону выхода на крытую панорамным стеклом террасу. Мало кто обратил внимание на то, что уже через секунду оба исчезли, скрывшись за широкими двустворчатыми дверями.

Гул многочисленных бесед и музыки стих, оставшись в пределах стен ресторана. Ночное осеннее небо сияло множеством созвездий, даря ощущение умиротворения и покоя. Теперь Вероника могла сделать первый свободный вдох.

– Что мне сделать, чтобы ты улыбнулась? – тихо спросил Егор.

Он сделал шаг вперёд, подталкивая собою спутницу к мраморной балюстраде. И, едва её руки коснулись перил, прижался к девушке со спины.

– Ты же рядом – большего не надо, – ответила Ника.

Тонкие бледные пальцы судорожно сжались. Контраст холодного камня и жара, исходящего от мужского тела, вынуждал вновь чувствовать напряжение.

– Уверена? – с лёгкой издёвкой поинтересовался брюнет.

Широкие ладони аккуратно легли поверх кордового кружева в районе живота, сдавливая в своих объятиях. Горячее дыхание обожгло девичью шею, тут же разбавляя ощущения медленными неспешными поцелуями. Тишину террасы нарушил тихий женский всхлип. И даже если бы Вероника и собиралась отвечать, последнее заставило отбросить все тревожные мысли, оставляя после себя лишь ощущение тепла и нежности.

– Не думай о них, – продолжал нашёптывать Егор, не прекращая ласку. – Осталось всего несколько часов, а потом… – ладони поднялись выше, едва осязаемо касаясь запертой в тесноте корсажа груди, – только ты и я, пляж и Тихий океан, – пальцы прошлись по линии декольте, поглаживая обнажённую кожу.

– Только ты и я… – бессвязно повторила Вероника, запрокинув голову на мужское плечо.

– Да, только ты и я… – поцелуи поднялись вдоль шеи выше, касаясь скулы. – И больше никого и ничего, ангел мой, – мужчина замер, задержав дыхание.

Не одной Веронике хотелось чувствовать себя отдельной от внешнего мира. Там, где возможно было бы остаться наедине с той, кто теперь была всем… Некоторое время они так и стояли, просто наслаждаясь присутствием друг друга в безмятежном безмолвии.