Абсолютная реальность

Он встретился все ж с Джедаем, на следующий день, после безвыходной воскресной попойки в перекрестном обществе Мученика-Коземаслова, где сам выступал в роли жертвы, и чувствовал себя безвинной жертвой, ну, или чуть-чуть виноватой. Понимая – даже и незваного гостя обижать нехорошо, он, возможно впервые в жизни «бухал» без удовольствия, это в горячей-то компании, после разгульной ночи! прямо чудеса в решете, но так было. Не сокрушался нарочито – ой, не могу больше, чертики зеленые! здоровье не то, силы покидают, рюмка-пуд тянет руку, – для впечатлительной публики, и для собственного успокоения, дескать, чуждая воля ведет меня, а про себя – наливай, не зевай, ритуальный политес соблюден и ладно. Он и вправду не хотел, ни водки, ни пива, ни денег на ветер, нет, Леонтия не подменили, но что-то все же произошло. Его собственная совесть вдруг вышла из тени бесконечного «пофигизма» и стала есть своего хозяина, будто бы предъявляла претензию: ну, сколько можно? – давай-ка, братец, корми меня как следует, и вообще заботься обо мне, ты взрослый человек, а я довольно капризный и ядовитый цветок, свои личные проблемы решай, как хочешь и поскорее – мне, совести, сиренево, мне на простор пора.

В общем, едва погасла «зажигательная» надпись – прямой эфир! – все равно, что – не влезай, убьет! – он выскочил из студии вон, столь резво, что, кажется, «бурчун» сочувственно поделился с ним мыслью вслед – наверное, живот прихватило? Даже и к Граммофону не забежал, а ведь полагался ему в тот день «серый» гонорар в конверте, вот шеф, небось, удивился! Или подумал, у бедняги после сотрясения совсем с головой – того-этого! Живот, не живот, а вот с головой угадал! Сотрясение тут, понятно, вовсе было ни при чем. А при чем – гудела голова-то: это после пива с водкой, пусть и марки «Абсолют», все равно, суть, как известно, в количестве. И вот, отстрелявшись, отбившись от эфирных атак, он «черезнемогу» поспешил на забитую стрелку, ненавидел это полублатное выражение, но тогда именно так произносил про себя, будто придавая тем самым незыблемую дисциплинарную серьезность своему намерению. Леонтий даже явился на рандеву без опоздания – вопрос, зачем? Джедай сроду никуда и никогда не приходил вовремя, – кроме места исполнения своих рабочих обязанностей ди-джея, но там была кормушка, там платили деньгу, в том числе: дабы шоу начиналось согласно заявленному расписанию. Назначена Леонтию была опять «Шоколадница», теперь которая у Поклонной горы – откуда у брутального Джедая взялось сомнительное пристрастие к слащавому, конфетному заведению для школьниц-«манга», оригинальных догадок никто не строил, может, подростковая любовь, или первое свидание, забавно, но не более. Хотя, внешнему виду Николя куда более соответствовали бы грязноватый и полутемный ирландский паб, недорогая стилизованная «под Советы» пельменная на Старом Арбате, на худой конец – сгодилась бы сетевая чайхана, но вот тянуло его в «Шоколадницу». Впрочем, и «Шоколадница» устраивала Леонтия, честно говоря, его бы устроило в тот день любое заведение, без громкой музыки и с удобными стульями, жить было тяжко, и стоять на ногах было «мягко», а тут одних сортов спасительного, не суррогатного кофе имелось с полдюжины в предложении. Опять же – ненавязчивый сервис, в его случае получалось «в жилу», очень не хотелось, чтобы кто-то постоянно и вежливо зудел над ухом: «не изволите ли чего-нибудь еще?»