Абсолютная реальность

– Вы сможете жить параллельно с ней. Даже больше. Вы сможете заново подружиться с ней, опекать ее, наставлять и учить. Представьтесь каким угодно именем. Отныне вы всякое лицо, которое только пожелаете на себя надеть. Друг по переписке. Всегда рядом. Но учтите!

– Что? – еще какая-нибудь пакость. Он не сомневался, что узнает оборотную сторону и этой сладкой медали. Да все равно. Леночка будет с ним. При нем. Нет, он будет при ней. Ах, да все равно!

– Ваш ребенок будет расти. Сначала. А потом будет стариться. И умрет. Примите это, как данность всякой жизни.

– И тогда я останусь один. Я и сейчас один, – он только что понял. Виртуальное пространство было безгранично. Потому, что было пусто. – Я не хочу.

Они переглянулись. Не заговорщицки, нет. Теперь открыто. Филон утвердительно склонил голову. Только после этого Пальмира ответила:

– И не надо. Вы сможете взять с собой в ваше состояние одного человека. Только одного. Если найдется таковой согласный. Эту меру не мы выдумали и не мы предусмотрели. Контактный преобразователь на большее не рассчитан. Подумайте, и подумайте хорошо. Кого бы вы хотели пригласить, видеть рядом с собой. Очень, очень долго. Пока у вас не возникнет желание отключиться навсегда.

– А разве можно? – что же страховка ему не повредит. Кто знает, как все сложится. Он, конечно, трус. Но он боится и этого, вечного, виртуального бытия.

– Разумеется. Вам необходимо понять главное. У вас, наверное, уже напрашивался вопрос. Нет, мы в центральном стволе не бессмертны, хотя могли бы. Между «мочь» и «сделать» порой неодолимым препятствием стоит «зачем». Просто такова цена, – Филон запнулся, будто подбирая точные и нужные слова. – Смерть – это цена всякой жизни. Самое прекрасное должно быть оплачено самым кошмарным, иначе не может быть. Иначе прекрасное утратит свою ценность. Потому у нас нет религии. Есть только это бескрайнее понимание. Никаких скидок, никаких посулов грядущих небес. За жизнь платят смертью. А если малодушно отказываются – что ж, тогда в конечном итоге… я не вас имел в виду. Но вы знаете. Наверное, единственный в вашей реальности, о чем речь.

– Поэтому сейчас вы возьмете ваш пистолет-пулемет, и сделаете то, ради чего пришли. И я не могу пойти с вами. Потому что – больше не могу никуда пойти. Но я не согласен, как представитель своей параллели, я не даю такое согласие. Не могу. Не в силах. Даже – ради светлого будущего. Впрочем, вы поступите, как хотите, не в моей власти остановить, но и позволить – решительное «против», я не Собакин. И если здесь есть вина, то я ее приму. А если нет, тем лучше. Но скажите. Потом, после деяния… наша реальность изменится? По крайней мере, я надеюсь хотя бы на это.

Он и вправду надеялся. Будто его жертва тогда бы стала не напрасной. Но был ли он жертвой? Вот в чем загвоздка. Что? Что там такое? Пальмира. Она повторит для него. Он вновь отвлекся и пропустил.

– Я же объясняла. Ваша параллель более не разделится. Не повернет коренным образом. Нет точки бифуркации. Устранение одного отшельника, даже своевременное, не закроет проблему. Очаги станут возникать вновь и вновь. Тут и там. Надо основательно чистить, пока не пройдет опасное время. Но вы останетесь такими как прежде. Угли по-прежнему будут тлеть, мы собьем лишь пламя. Наша задача – чтобы вы вообще остались! – Однако, уловив цифровые волны недоверия, продолжила: – Вы не первый. То есть, наш приезд в Москву не начало дела. До этого мы поработали в Лос-Анжелесе.

– Кого вы… устранили там? – он не был изумлен. Он вообще больше ничему не удивлялся.

– Никого. Хватило переориентации настроения. Тот человек ударился в крайний атеизм, в данный момент сочиняет новую продвинутую игру «разврати своего святого». Я думаю, он заработает на ней тьму долларов, и силиконовый Мамон задавит в зародыше его бога, безболезненно. С художником так нельзя. Не выйдет. Что будет после него, мы пока не знаем.

– А будет продолжение? – стало быть, Ясная Поляна не конечный пункт. Впрочем… ха!

– Следующая остановка Куала-Лумпур. Затем, если прогноз подтвердится, мы возьмем курс на Багдад. Очень опасная точка. Нам не хотелось бы.

– Значит, вы покидаете меня. Бросаете одного. Но спасибо и на том, что вообще спасли, – он и впрямь был благодарен. Хотя бы в утешение остается Леночка. И Сцилла. А вдруг и прекрасная соседка, с ней тоже можно по переписке, теперь уже можно.

– Ни в коем случае, – как решительно отрезал Филон! Словно его уличали в неблаговидном проступке, даже и возмущение прозвучало. – Мы только доберемся до места. В дороге неудобно. У вас закреплен канал прямого контакта. Ассимиляция в натуральную среду обитания вам теперь не нужна, вы уже в курсе ваших обстоятельств, потому выходите прямо на амикуса, когда пожелаете, ночью, днем. Мы отныне ваши друзья и к вашим услугам. Когда мы вернемся в центральный ствол, вы сможете нас навещать. Узнаете много интересного.

– Это моя награда? – он бы улыбнулся, если бы был уверен, что улыбка его осязаема.

– Это компенсация. Просто примите, – зато Пальмира улыбнулась ему наяву, нежно и тепло.