Абсолютная реальность

В ответ опять пошли «филонские» подколки про то, как не надо лапать сверхчувствительное устройство, с которым не обучен общаться – он так и сказал «общаться», Леонтия это отчего-то насторожило. И далее про некие озорные пальцы и необдуманные действия.

– Я исключительно из вежливости спросил. Не очень, в общем, интересно, – в свою очередь обозлился Леонтий. – Давайте уже товарища моего будить. Четверть часа прошли давно.

Майор Ломоть-Кричевский, (его, разумеется, предварительно развязали перед пробуждением), отнесся к случившемуся… философски. К всеобщему, приятному удивлению. На предъявленного ему, в процессе оправдательных объяснений, младшенького паранормального братца временной хозяйки квартиры товарищ Серега смотрел с сочувственным снисхождением. Цокал языком, грозил пальцем. Даже изволил заметить: лучше бы вы его машинкой «под ноль» или хотя бы «полубокс», еще насекомые разведутся, прямо хиппи какой-то. Филон, подыгрывая, сокрушенно разводил руками, он, как лечащий врач в этом вопросе бессилен, пациент может впасть в буйство, больница не плац, в наряд вне очереди умственного страдальца не отправишь – вот же зараза! С Серегой «чухонец» говорил чуть ли не заискивающе, а на Леонтия крысился, спрашивается, за что? Но скоро заискивать перестал, насупился, и вновь взгромоздился на табурет, дескать, разбирайтесь дальше сами. Леонтий вдруг догадался отчего. Проще колумбова яйца – майор оттого краем уха внимал разъяснениям и извинениям, что ухарский свой командирский глаз немедленно положил на «сестрицу» мирно дрыхнувшего в чугунной ванне Аг-ры, на дивную фею Пальмиру, все еще затянутую в желтый плотно облегающий тело комбинезон и весьма в оном соблазнительную. Соседская фея и впрямь была хороша, Леонтий это заметил еще в первое знакомство, искрометно столкнувшее их лбами, заметил, да, но не влюбился. И даже не думал. Хороша-то хороша, но… Во-первых, сердце его пока занято. Другой соседкой. Во-вторых, не в его вкусе. Тонких, нежных женщин он не любил, то есть, не влюблялся в них, мог оценить, как художественно высококлассное произведение искусства, но и только. Ему нравились высокие, крупные… ни-ни! ни в коем случае не толстые… лучше рыжие, но и русые блондинистые сойдут. А тут темноволосая, смуглая куколка, немного в стиле Гюльчатай, разве несколько субтильнее и стройнее, так что Леонтий остался равнодушен. Но вот майор Серега нет. Тут уж, как говорится, на вкус и цвет – товарища нет, одни соперники. «Чухонец» Филон тоже, видимо, был согласен и был неравнодушен, ревность – здесь причина. Леонтия охватило даже своего рода весело-ехидное торжество. Так тебе и надо, паря! Сиди дальше на своем табурете, вдруг какие чудеса высидишь!

Майор Серега все ходил по пятам за Пальмирой, из коридора в кухню, потом обратно в ванную комнату. Кивал в такт ее словам, но, кажется, ни черта не слушал. Внезапно и шумно схватился за стриженную коротко голову – батюшки святы, его в управлении ждут! А он тут! Подхватил свою секретную папку. Стал откланиваться. Напрямую телефончик все же не решился спросить. Сунул визитную карточку с полными именем-отчеством-фамилией и званием сначала Леонтию, это для порядка, потом, зарумянившись, такую же – Пальмире, вроде за компанию, звоните в любое время, если что. Ну, там. Гвоздь забить, раковину починить, шкаф гардеробный передвинуть, даже братца усмирить, ежели опять в прохожих соседей станет кидаться кирпичом. Всегда, пожалуйста. И Леонтию на прощание – хорошо, что все счастливо утряслось, устроилось. Простите, коли чего не так. Ушел. Слава богу.