Абсолютная реальность

Ситуация с детишками и семейными ценностями ненормально утрирована. Иначе говоря – у людей здравый ум заходит за позитивный разум, когда обстоятельства жизни касаются их потомства. У соседей в разрешенное время гудит дрель за стеной, все равно, прекратить! чудовища поганые! МОЙ ребенок пугается, пропадите вы пропадом хоть в грязи, свое чадо, обернутое в вату, важнее – задерганное лаской, нервное, уже в раннем детстве морально убитое, в будущем психический инвалид. Или: упаси боже случайно толкнуть, задеть локтем, наступить на изнеженную ножку – а-а-а-а! малое создание в вопли и сопли, родитель с кулаками на негодяя обидчика, как же, порушили святыню – а святыня глядит хитрыми глазенками, потенциальная мразь и брехливая притворяшка. Короче – если рядом свой или что много хуже, чужой ребенок, все! Замрите и не дышите, а лучше сразу занять коленопреклоненную позу. До абсурда. Доходит иногда. Леонтий не поскупился на пример. Как невменяемая мамаша орала на лестничной площадке, когда выносили ногами вперед восьмидесятилетнего старика, из своего дома выносили, не было денег ни на какое ритуальное агентство, одинокая дочь, кассирша метрополитена, хоронила отца, скромно, по низшему разряду, а что делать? Так вот. Орала эта мамаша в голос – убирайте вашего мертвяка, мой сыночек – тоже уже будущий долболоб двенадцати лет, – боится покойников, у ребенка будет стресс, чтоб ваш старый черт второй раз сдох и ты, паразитка, с ним заодно! Хоть в помойку, не мое дело! А чтоб гроб на лестничной площадке не стоял! В окно кидай, нечего тут таскать! Прочие соседи принижено молчали. Что тут скажешь, дети дело святое. А нужно было – нужно было и мамашу, и мальчишку за шиворот, и носом! Носом! В гроб, в холеру, в печенку, в геенну огненную! Уважение к мертвым, тем более к старикам – вот где святое по-настоящему!

Была еще одна мысль, попутная, но ничуть не менее спорная, чем первая:

Родители, они ведь горой не за всех детей. Раньше, в пионерско-комсомольские времена тоже дети были будущим, но как-то – общим будущим. Часто вообще происходило так. Запросто можно было взять соседского мальчишку на рыбалку или дочкиных подружек на прогулку в парк, на качели, в кафе-мороженое. Все дети наравне, свои-чужие, конечно, своего подсознательно все равно выделяешь, но тут же и говоришь себе – стоп! не хорошо так-то, не по совести, не советская это позиция, не наша, и нарочно тогда соседское дите ласкаешь больше чем свое, будто вину заглаживаешь. Тем более знаешь – твой сосед точно так же поступит, без вопросов. Ныне об упомянутых временах только помечтать. Такие орлицы, как мамаша с дробовиком скорее обыденность, чем исключение. Да и папаши долболобов, выхваляющие свое отродье за откровенно уголовные дела. Ведь качки, избившие слабого одноклассника, не с неба свалились, их тоже воспитали, и тоже под колпаком, просто колпак тот был иного рода и свойства – вседозволенность силы, вот какой. Так что – в истории той правых и виноватых нет, обе стороны хороши. Плохо только – что делаем мы культ из того, что культом быть никак не должно. Дети – это не икона, не идол на пьедестале, не семейная главная ценность. Это – сырой материал, с неразвитым сознанием и с изначально хищными звериными инстинктами, которые усмирять и усмирять, дрессировкой, укрощением, воспитанием, как хотите, так и назовите. А для начала – укротить тех самых родителей, которые считают, что только одни они и есть на белом свете со своим обожаемым чадом, все же прочие пусть хоть передохнут, им дела нет. Не укротим – ничего хорошего не вырастет. Одни эгоисты-психопаты, на голой земле. Еще и перегрызут друг друга, пример с пап и мам, они так привыкли.

И еще:

Дети никаким образом не должны знать, что ради них делается что-то. Приносятся кровавые жертвы и колдовством вызываются духи ценностей. И тем паче не должны знать, что им должны. Что они должны – пожалуйста, это – сколько угодно! Китайский вариант – полное почитание старших, и полное им послушание. Тоже, возможно, перегиб, но в куда лучшую сторону. По крайней мере, подонков не вырастим. И тем же престарелым родителям не придется маяться в богадельне или в подворотне ради милостыни. За крик на пустом месте – Как ты посмел тронуть мое чадо: Дунуть! Плюнуть! Открыть форточку! Замечание сделать! (Своего роди, ему и указывай! орет, пачкает мороженым, швыряется камнями – ничего, потерпишь!) Или, о, ужас, не отдать добровольно тут же лучший кусок! – за все это надо судить. Не уголовным, разумеется, но товарищеским судом. Разобрать по косточкам и пронести по кочкам такую мамашу. И чтобы чадо поприсутствовало и послушало тоже, что взрослые умные люди говорят. И молчало бы при этом и поняло бы – что слово нужно еще заслужить, и вообще все нужно еще заслужить, и что оно, чадо, пока никто, оно еще ОНО.