Абсолютная власть

Опять море, но на этот раз очень бурное. Ветер принялся рвать мои волосы, швырять в лицо песок, гнал в мою сторону высокие волны, которые бессильно разбивались на линии прибоя. Я отвернулся от моря и пошел вглубь берега, мимо массивных пальмовых ног, по дорожке, посыпанной кирпичной крошкой. Пройдя совсем немного, я увидел хорошо ухоженный парк с живыми изгородями, яркими цветочными клумбами, скамьями и фонтаном, струи которого трепал ветер. Здесь было прохладно и не очень уютно. Я быстро миновал парк, вышел на городскую улицу с двухэтажными ярким домами, вбежал на крыльцо одного из них, поднялся на второй этаж и вошел в свою комнату в мансарде.

Здесь очень просто - письменный стол, пара стульев с гнутыми ножками, книжная полка в полстены, этажерка, забитая журналами, плетеное кресло с наброшенным на спинку пледом. На стене висела небольшая картина в раме - дикий горный пейзаж, прорезанный ущельем. Пол застелен домотканой дорожной. Окно выходило в уютный дворик с цветущими липами.

Я сел за стол, несколько минут посидел, глядя в одну точку, потом открыл портативный компьютер "ноутбук", размял пальцы и принялся писать.

Эпизод второй. Наслаждение.

Закончив работу, я с наслаждением потянулся, удовлетворенно откинулся на спинку кресла и перечитал написанное. Потрясающе. Великолепно. Просто гениально! Ай, да я! Ай, да молодец! Какой слог! Предложения так и льются, одно за другим, без сучка и задоринки, глазу не на чем споткнуться. И все это написано сходу, безо всякой правки - раз! - и готово. Гений, гений!

Я подошел к окну, посмотрел на дворик, ярко освещенный солнцем. Ветер стих, и на город наваливалась жара. Я подумал о том, что сценарий получается отменный, работать осталось всего ничего, скоро можно будет браться за постановку фильма. Деньги уже есть, актеры подобраны. Никто не посмел отказаться, хотя для прочтения им была предложена лишь третья часть сценария. Еще бы! Сниматься у меня мечтает каждый.

Я сам пишу сценарии, сам их же и снимаю. У меня есть все мыслимые и немыслимые награды за режиссуру и сценарии, мои актеры неизменно получают призы за актерские работы. И поэтому я богат. Я могу позволить себе роскошный дом, яхту, самые дорогие автомобили, но предпочитаю работать в тихом маленьком домике из пяти комнат с видом на дворик с липами.

По вечерам у меня собирается компания - журналисты, писатели, режиссеры, из тех, кто сейчас не занят, да и будет ли занят когда-нибудь - неизвестно; бывают художники, композиторы, словом богема. Вот и сейчас в гостиной толкутся несколько человек, приехавшие раньше времени. Я спускаюсь вниз, слышу повышенные голоса - о чем-то спорят. Они всегда спорят, это их духовный хлеб.

В гостиной сидели четверо - это Яков, поэт, с позволения сказать, Виктор - неплохой оператор, Николай - кинокритик, и Татьяна, вечный помощник режиссера. Яков горячился, быстро расхаживал из угла в угол, размахивал пухлыми руками, ежеминутно поправлял неизменную, но совершенно неуместную галстук-бабочку, ерошил рыжую кудрявую шевелюру и кричал:

- ... спорил и буду спорить! Да, это, если хотите, мой образ жизни! Я обожаю спорить! И при этом, заметьте, денег с вас не беру, хотя вы и проигрываете постоянно. Спор - это прекрасно. Спор - это адреналин в кровь, если хотите, спор это... Он вдруг замолчал, словно его сбили с мысли, и через мгновение сказал почти спокойно: - В споре рождается истина.

- А вот с этим позвольте не согласиться, - как можно более ядовито сказал я, входя и здороваясь с каждым кивком головы.

- Как!? - вскричал Яков. - Ты будешь оспаривать банальную истину?!

- Не такая уж она банальная, - с усмешкой сказал я, усаживаясь в свободное кресло и закидывая ногу на ногу, - и тем более не истина. Истина не может рождаться в спорах, она существует сама по себе.

Яков открыл рот, не зная. что сказать, Татьяна глупо хихикнула, а Виктор вежливо поаплодировал. Я достал сигариллу, тонко улыбнулся, наслаждаясь замешательством, прикурил от зажигалки и затянулся ароматным дымом.

- Да-да, дорогой друг Яша, - я выдохнул дым в его сторону. - Уж не думаешь ли ты, что в спорах, которые составляют основу твоей жизни, может вдруг взять и родиться какая-либо завалящая истина? И не обижайся, дружище, не только в твоих спорах никак не может произойти подобное событие, но и в чьих бы то ни было вообще. Истина она и есть истина, она не может зависеть от чьего бы то ни было мнения.

- Ну хорошо, хорошо, - Яков опомнился, понял, что я не хочу его обидеть и успокоился. - Пусть так. Пусть. Фраза построена немного неверно. Но в ней ведь совсем не то имеется в виду! Рождается - значит, что спорящие приходят к истине во время спора.

- И опять позволь не согласиться, - я вежливо улыбнулся. - Сплошь и рядом случается, что оба спорщика не правы - к какой истине они могут прийти, кроме как к ложной? Прочувствуй словосочетание - "ложная истина". Нонсенс? Еще какой! Так что твои спорщики не то что не могут родить истину, но и прийти к ней тоже, увы, не могут.