Абсолютное оружие

– Стандартную дозу? – осведомился полковник.

– Да, – кивнул Хоренстиин, извлекая одноразовый шприц, уже заполненный раствором.

– Не надо… – попытался протестовать Джонс. – Я… сейчас… немного отдышусь и…

– Док, мы не на Олимпиаде, и здесь нет допинг-контроля, – пресек дискуссию Брэддок.

Археолог обреченно поднял рукав комбинезона. Игла была очень тонкой, укола он практически не почувствовал. Зато последствия ощутил в первую же минуту. Казалось, усталость и боль уходят с каждым ударом сердца, и с каждым вздохом мозг и все тело наполняет радостная уверенность в своих силах. Пульс, правда, остался несколько выше нормы, но теперь сердце не трепыхалось, как овечий хвост, а стучало мощно и размеренно, словно поршень могучей, идеально отлаженной машины. Джонс почувствовал, что готов одним махом залезть не то что на этот чертов холм, а на Эверест.

– Как самочувствие? – приподнял уголок рта полковник.

– Лучше и представить трудно! – воскликнул ученый, но тут же на его лицо вновь легла тень озабоченности. – Только… знаете, я ведь никогда никакой дряни… не то что "травки" в студенческие годы – я даже кофе не пью…

– Это не наркотик, – повторил Брэддок слова Хоренстиина. – Хотя, конечно, в свободной продаже вы этот препарат не найдете. Потому что силы не берутся из ниоткуда – вы просто тратите ресурсы, которые обычно организм предпочитает сберегать на крайний случай. Позже они восстановятся. Если не переусердствовать с дозировкой.

– А вы не будете делать себе такие уколы?

– Нам пока нет необходимости. Но попозже – вполне возможно.

Зимний день уже подходил к концу. К тому времени, как отряд спустился в ложбину между первым и вторым гребнем, окончательно стемнело, но, как и накануне, люди продолжали путь. Подъем, спуск, снова подъем… Перед штурмом последнего гребня уколы понадобились и кое-кому из спецназовцев. Никто не пытался форсить, делая вид, что он выносливей, чем на самом деле; всякий понимал, что переоценка его собственных сил в критической ситуации может оказаться смертельно опасной не только для него самого, но и для товарищей.

Наконец отряд начал спуск по вогнутому полумесяцем склону последнего холма. Где-то у его подножия, чуть ближе к южному рогу полумесяца, находился выход из пещеры, пока что неразличимый даже с помощью приборов ночного видения. А дальше на запад до самого горизонта простирался сплошной массив джунглей, выглядевших совершенно непроходимыми. Зрелище это, тем более отчетливое, чем ближе к зарослям подходили участники операции, способно было, казалось, повергнуть в уныние любого путешественника – однако полковника только радовало.

– Я опасался, что дождь смыл все следы бандитов, – поделился он с Джонсом, – но теперь у нас не возникнет проблем. Достаточно лишь найти, где они прорубались сквозь чащу, а дальше мы пойдем за ними по этому коридору, как поезд по рельсам за рельсоукладчиком. Если лес и дальше такой же густой, мы можем догнать их уже завтра. В вашем тексте что-нибудь говорится о длине этого участка пути?

– Нет, – буркнул Джонс; несмотря на еще не закончившееся действие стимулятора, у него дрожали руки и ноги, и к тому же разыгрался совершенно зверский аппетит. – И про заросли тоже. Наверное, тогда лес здесь еще не был таким густым. Но это – последняя часть пути. Надо идти от пещеры на запад, пока не увидим храм. Наверное, он не очень далеко, раз не указаны другие ориентиры.

– На что обычно похожи храмы майя?

– На ступенчатые пирамиды с плоской вершиной. Высота может быть до нескольких десятков метров.

– На спутниковых кадрах района нет ничего похожего.

– За 11 веков пирамида могла зарасти травой и деревьями. Да и вряд ли она очень высокая, если святилище тайное. Возможно, сейчас она больше похожа на пригорок, чем на искусственное сооружение.

– Есть шанс, что бандиты не узнают ее, даже если увидят?

– Зависит от ее состояния. Теоретически это не исключено. Но Маркус узнает. Он, как-никак, профессионал.

– Очень хорошо. Значит, у него еще остается пространство для маневра. Надеюсь, мы настигнем их вовремя.

Блэкбеар, спустившийся первым, доложил, что видит выход из пещеры. Вскоре к нему присоединились остальные. В отверстый зев, наклонно уводивший вниз, под холм, еще стекали последние вялые ручейки; можно было расслышать, как далеко внизу, в непроглядной даже для приборов ночного видения тьме, журчит вода.

– Этот ход идет точно в направлении "восток-запад", – заметил Джонс. – Весной и осенью на закате через эту дыру снизу действительно видно солнце.