Абсолютное оружие

Вторая кандидатка, мисс 3543, была высокой, стройной, веселой девушкой с рыжеватыми волосами и очаровательной россыпью веснушек на переносице. Они с Гонориусом обзавелись хозяйством в Малибу, где она каждый день играла в теннис и читала журналы по украшению интерьера. Как же она была прекрасна, когда подавала ему салат «Уолдорф» возле жаровни с раскаленными углями. Они жарили мясо на решетке, а у ног его резвился кокер-спаниель! Потом они оказались уже в Париже – спаниель превратился в таксу с тоскливыми глазами, а она до полусмерти напилась на Монпарнасе и кричала ему что-то очень оскорбительное. Потом были подобные сцены в Риме, Виллафранке, на Ивисе. Теперь она пила не переставая, и они вроде взяли на воспитание ребенка, но зато лишились таксы, а потом у них был уже другой ребенок и две кошки, а затем они наняли экономку, чтобы та управлялась со всем этим хозяйством, пока 3543-я лечилась от алкоголизма в одной очень хорошей клинике на озере Грисон. И вот они в Лондоне. Она теперь неизменно трезва. Это высокая, тощая, серьезная женщина, у которой очень забавная манера складывать губы, когда она раздает брошюрки по сциентологии на Трафальгарской площади. Этими брошюрками и закончились пять лет жизни с мисс 3543.

Все, что Гонориус мог припомнить о третьей кандидатке, укладывалось в образ очаровательной застенчивой девушки, которая скрашивала долгие сумеречные вечера в Истгемптоне своим прелестным, исполненным эротики молчанием. Спустя два года в номере люкс отеля «Скотовод» в Талсе он уже вопил на нее: «Ну скажи хоть что-нибудь, манекен! Хоть что-нибудь! Христом Богом прошу, говори!» Кандидатка номер четыре к двадцати семи годам обнаружила в себе скрытый талант и стала звездой бега на роликовых коньках. Номер пять была особой с суицидальными наклонностями. Впрочем, она так никогда и не собралась осуществить задуманное. Или то был номер шесть?

К 29 сентября, просмотрев четырнадцать вариантов потенциальной брачной жизни, Гонориус встревожился и впал в уныние. Он отправился на последний сеанс в состоянии тяжкой подавленности, почти с мыслью заключить брачный союз с номером одиннадцать: вечное хихикание плюс два брата-тупицы. По крайней мере это был не самый гибельный вариант.

По соображениям безопасности терминал перевели с автомобильной стоянки на Декальб-авеню, в ванную комнату в конце того же коридора, куда выходили и двери конторы Фьюлера. Гонориус подключился и увидел, как он гуляет по пляжу острова Мартас-Виньярд вместе с 6903-й, миловидной девушкой с каштановыми волосами, которая напоминала ему кого-то из прежней жизни. Вот они прогуливаются по мосту Джорджа Вашингтона, счастливые, полные неведения о том, что уготовано им впереди. Вот они едят козий сыр и пьют вино на известняковой скале, выдающейся далеко в Эгейское море. Вот они посреди обширной каменистой равнины, у горизонта вздымаются горы, увенчанные белыми шапками. Тибет? Перу? А вот Майами: на ней – его непромокаемый плащ, и они бегут, смеясь, под дождем. А потом они оказались уже вовсе непонятно где, в каком-то маленьком белом домике, и видно было, что они любят друг друга, и он ходил взад-вперед по гостиной, баюкая на руках ребенка, мающегося животиком. На этом пятилетний период закончился.

Гонориус сразу же помчался в контору Фьюлера.

– Фьюлер! – закричал он. – Наконец-то я нашел ее! По-моему, я без памяти влюбился в шесть тысяч девятьсот третью!

– Поздравляю, мой мальчик, – сказал Фьюлер. – А то я уже начал было беспокоиться. Когда ты хочешь заключить моногамное соглашение?

– Немедленно! – заявил Гонориус. – Включите Машину государственного архива! Шесть тысяч девятьсот третья – очень симпатичный номер, не правда ли? Хотел бы я знать, как ее зовут.

– Я выясню это сию же минуту, – сказал Фьюлер. – Ты же знаешь, у нас тут Тайная компьютерная служба. Сейчас мы наберем этот номер и введем его в процессор… Так, это мисс Дина Гребс, проживающая по адресу: четыре-восемь-восемь-пять Рейлроуд-стрит, Флашинг, Лонг-Айленд, Нью-Йорк.

– Кажется, я уже где-то слышал это имя, – сказал Гонориус.

– И я, – сказал Фьюлер. – Есть в нем что-то навязчиво знакомое. Гребс, Гребс…

– Вы звали меня, сэр? – спросила Гребс из соседней комнаты.

– Это ты?! – воскликнул Фьюлер.

– Это она! – вскричал Гонориус. – То-то я думаю, почему она мне так знакома. Она и есть шесть тысяч девятьсот третья!

Потребовалось какое-то время, чтобы Фьюлер переварил услышанное. Наконец он сурово спросил:

– Мисс Гребс, соизвольте объяснить мне, каким образом ваша карточка данных попала в набор селекционных кандидатур для мистера Гонориуса?

– Я объясню это мистеру Гонориусу наедине, – сказала она дрожащим, но достаточно дерзким голосом.

Фьюлер вышел, и Гонориус с Гребс встретились взглядами.

– Так будьте добры объяснить, почему вы это сделали, мисс Гребс? – сказал Гонориус.