Абсолютное зло

— Помнишь, что я говорил про имирт? — зашептал Дан, обхватывая мое лицо ладонями. Я мотала головой: ничего не помнила, ни одной связной мысли. — Не надо стараться, просто дыши: вдох-выдох, — повторял до тех пор, пока я не поймала его ритм. Никакого контроля, никакой логики. Только первобытные инстинкты.

Внутри вспыхнул имирт, поднимая разрушительную бурю. Она рвала цепи, сметала барьеры. Я наконец вырвалась на свободу. С разбега прыгнула со скалы, погружаясь с головой под воду. Только в этот раз она любяще приняла меня. Я приняла себя, свою сущность. И тогда блаженное удовольствие устремилось по телу, заполняя собой каждую клеточку. Сокрушенная безграничным счастьем я упала на кровать. По вискам покатились слезы.

— Ри-ри? — позвал будто издалека Дан. Я повернула к нему голову, едва удерживая отяжелевшие веки открытыми. Он весь покрылся испариной, грудь часто вздымалась. — Всё в порядке? — с тревогой в голосе.

— Нет, — с улыбкой обвила руками его шею, — всё восхитительно, — и в доказательство поцеловала, разделяя с ним безумную эйфорию.

— Ничего не болит? — он ласково коснулся моей щеки, стирая большим пальцем остатки слез с виска.

Я прислушалась к своим ощущениям: лишь внизу неприятно саднило. Отрицательно покачала головой, игнорируя такую мелочь.

Дан опустил глаза, скользнув взглядом по моему обнаженному телу. Чуть замешкался, досадливо поджимая губы. Тогда я тоже внимательно осмотрела себя: на внутренней стороне бедер расходились алые пятна. Как символ того, что я простилась со своей невинностью.

— Мне нужна ванна, — я попыталась закутаться в простынь, скрывая кровавые следы. Дан властно откинул ее и подхватил меня на руки. Распахнув дверь ногой, он внес меня в ванную комнату и вместе со мной шагнул под душ.

Горячая вода сбегала по моим плечам, очерчивая изгибы талии и бедер. Меня успокаивали плавные движения мягкой губки по телу. Дан аккуратно стирал остатки багровых отпечатков на моей коже. Его руки местами покрывали запекшиеся разводы собственной крови. Потоком воды она смешивалась с моей и ненадолго оседала под ногами бледно-розовой лужей.

Я вспомнила о вчерашнем ранении Дана и обернулась к нему, изучая теперь уже гладкую кожу на животе. Коснулась пальцами, окончательно убеждаясь, что это не иллюзия.

— Как ты это делаешь? — подняла голову, заглядывая в ясные глаза. — Научишь меня?

— Сначала нужно научиться ходить, а потом уже бегать, — легкая улыбка коснулась его губ.

— Я быстро учусь, — с серьезным видом произнесла, но не удержавшись, добавила: — и быстро бегаю.

Дан негромко рассмеялся и нежно едва коснулся губ поцелуем. Я же готова была расцеловать его, радуясь, что наконец вижу его таким.

— Тогда одевайся, преподам тебе первый урок, — перешагнул через бортик ванной и, оборачивая полотенце вокруг бедер, вышел.

Некоторое время я стояла с закрытыми глазами под теплыми струями, набираясь сил перед предстоящим обучением. Дан снова стал моим наставником и учителем. Некоторые вещи не меняются. Подставила истерзанные поцелуями губы под успокаивающий поток: а другие случаются впервые.

Я закуталась в огромный халат и вернулась в спальню. Ничего в ней не напоминало о недавнем бурном сексе: некогда разбросанные вещи убраны, простынь на кровати сияет белизной. Дан даже успел одеться, натянув брюки. Он сидел в кресле и будто полировал куском ткани нечто небольшое, размером с ладонь.

— Урок первый, — искоса глянул, замечая меня. — Если хочешь сохранить человеку жизнь, — чеканил слова, — никогда не вытаскивай кинжал из раны, — и в свете луны блеснуло лезвие.

Я так и замерла посередине комнаты. В голове никак не укладывалась теория и практика. Все затмевала завладевшая мной ярость.

— Ах ты, сукин сын! — подлетела к Дану, колотя его кулаками в грудь. — Я же могла убить тебя!

— Ты не дослушала, малышка Ри-ри, — поймал мои запястья, крепко удерживая от любых поползновений снова врезать ему. — Не вытаскивай кинжал, если не знаешь, как остановить кровотечение. Или рядом нет того, кто способен сделать это. Я знал, что делал.

Я шумно дышала и свирепо смотрела, постепенно гнев схлынул, уступая место здравомыслию.

— Не нравится, когда ты так называешь меня, — нашла новый повод злиться на него.

— А как же тебе нравится? — потянул на себя и я упала в его объятия.

— Ты знаешь, — щеки горели при воспоминании о том, каким образом мы это выяснили.

— Знаю, моя Ри-ри, — дразнил меня и словами, и невесомыми поцелуями, которыми он покрывал мое оголившееся при падении плечо. — Урок второй, — сухо и собранно, словно мгновение назад его руки не ныряли между складок халата и не сжимали мои бедра, отметая всё здравомыслие. — Где кинжал, Ри-ри? — внезапно спросил.

Я растерялась. Последний раз я видела его в руках Дана. Потом мое внимание переключилось и я совсем потеряла его из вида.

— Понятия не имею, — заметила лишь на подлокотнике кресла ткань, которой он стирал кровь с лезвия.

Дан вытяну передо мной руку, перевернул ладонью вверх и на ней словно материализовался кинжал. Он так аккуратно лег в ладонь, что казалось, будто всегда там был, просто я не замечала.