Абсолютное зло

Я оделась и подошла к зеркалу, чтобы привести в порядок влажные волосы. Вглядывалась в собственное отражение, ища в нем прежнюю себя. Зеркальная поверхность дрогнула, как взволнован водная гладь. Мое лицо постепенно размывались, сквозь них проступали чужие черты.

Стук в дверь отрезвил — из зеркала смотрела всё та же я.

Никогда не запирала комнату — с той злополучной ночи, когда я перевернула комнату вверх дном, никто не осмеливался врываться в спальню Дана. Как и входить без разрешения.

— Открыто, — пригласила войти гостя. Их список был невелик. Могла пересчитать по пальцам. Не сомневалась, что это кто-то из обитателей дома.

Дверь приоткрылась и в спальню вошел Рем. Его я точно не ожидала увидеть. С тех пор, как мы обменялись оскорбляем и пощечиной, почти не разговаривали: Рем занят бесконечными поручениями Дана, а я сомневалась, что ему необходимо мое общество. — Есть минутка? — первым сделал шаг к примирению.

Стало смешно: у меня есть ничем не занятые часы и даже дни.

— Есть, — улыбнулась.

Взгляд Рема тоже потеплел.

— Я давно хотел извиниться, но как-то возможности не подворачивалось. Потом подумал, что хреновый из меня друг, если не могу найти для тебя времени.

Вроде бы невинная фраза, мало что значащая для других, стала для меня первым приятным событием за день. И облегчением.

— Ты хороший друг.

Его плечи чуть поникли — на самом деле он до сих пор хотел совсем других отношений между нами.

— Как ты? — житейски поинтересовалась. Как не печально, все мои близкие рисковали жизнями каждый день.

— Неплохо, — Рем облокотился о дверной косяк, не решаясь зайти внутрь. — Уверенно движемся к цели, — усмехнулся с толикой горечи.

— К победе? — неуместно пошутила.

— В Кариар, — заставил все внутри похолодеть.

Странные просьбы и слова Дана вдруг приобрели смысл. Настало время приступить к непосредственным боевым действием. Вернуться в Кариар. Без меня. Мы никогда не осуждали это вопрос, мне казалось очевидным и неизбежным то, что в итоге я присоединюсь к родителям, к Дану.

Моя смятение натолкнуло Рема на очевидную догадку:

— Ты не в курсе? — он шагнул вперед, но не смел приблизиться ко мне.

— В курсе, — неубедительно лгала. — Просто не … — находила, что сказать. Не хотела признавать, что Рем оказался прав: Дан просто всех использует.

Будто не понимая эффекта от своих расспросов, он продолжал давить:

— Неужели он не сказал тебе? Разве ты не отправишься с нами?

Он стал ждать ответов и, кипя от гнева, опрометью бросился прочь по коридору. Боялась, в запале он перейдет границы. Дан и так позволял ему многое, закрывая глаза не непочтительное отношение к Алу, порой и к себе самому. Ради меня он давал ему поблажки. Но предел терпения есть у всех.

— Рем! — побежала следом.

Слышала быстрый перебор шагов по ступенькам, а затем и повышенные голоса с первого этажа. Все несколько метров отделяли меня от цели, но время будто замедлилось. Тело налилось свинцом и каждое движение казалось неимоверно сложным. Звуки потонули в вакууме, а мир перед глазами подрагивал, становясь нечетким.

У вершины лестницы я остановилась — боялась не преодолею бесконечно длинный спуск. Пошатнулась, хватаясь за периллы: вязкий мрак утягивал на дно, вытесняя из легких воздух. Даже не смола вскрикнуть от адской боли, пронизывающей мое тело. Столь невыносимой, что сознание поблекло. Из последних сил цепляясь за реальность, я осела на пол.

***

— Ари, почему ты так на меня смотришь? Не рад меня видеть?

Алу сейчас напоминала куклу: безупречную белокурые кудри, ровный тон лица, длинные ресницы и абсолютно пустые, бездушные глаза. Это единственное, что отличает ее от моей сестры. И выдает в ней фальшивку.

Мо мой измученный разум отчаянно хочет верить лживым образам. Рождает обманчивую надежду, что вот-вот Алу кинется ко мне в объятия и будет, как прежде, восторженно щебетать о своих куклах.

Только не эта. Она скрупулезно, расчетлива, холодна. Все, что она любит — причинять мне боль. Нож в ее хрупкой ручке кажется просто огромным. Но то ее одна иллюзия — она умело обращается с ним.