Абсолютное зло

– На меня обрушили гору информации, – осела на кровать, признаваясь в своей беспомощности, – кучу незнакомых понятий, которые только больше запутывают. – Я была сбита с толку, и хотела вернуть в жизнь прежнюю ясность и стабильность. – Не просила, не хотела… Зачем они так со мной?

– Успокойся, – Рома в два шага уже стоял рядом и, присев, снова взял меня за плечо, только на этот раз желая утешить: – Я могу ответить на твои вопросы. Ты знаешь, как зовут твою семью?

– Рит, – произнесла ничего не значащее для меня слово. Не думала, что это вообще имеет какое-то значение, но Рома нахмурился, словно услышал нечто знакомое.

– Манри? – спросил с таким видом, как будто я без затруднений должна понять его. – Прости, – опомнился. У меня не было даже элементарных знаний о собственном мире, поэтому он начал с азов: – В Кариаре существует что-то вроде деления на социальные классы или касты, – начал объяснять. – Это трудно точно перевести. Я, например, из сакри. Наша стезя – военное поприще, либо личной охрана правящей семьи. Манри в большинстве своем занимаются созданием украшений и оружия. Куют клинки и мечи.

– Оружие… – растерянно повторила. Ювелиры и кузнецы – вот, кто мои родители на самом деле? Интересно, этот как-то связано с тем, что им пришлось бежать?

Вновь подкатила тошнота. Я встала с кровати и распахнула окно, впуская в комнату холодный осенний воздух. Медленно вдыхала его до тех пор, пока не стало легче. Рома тем временем безмолвно дожидался, когда я буду готова слушать дальше. Вдруг до меня дошло, что я не знаю его настоящего имени. Мы все прикрывались ширмами, прятали себя настоящих за рядовыми человеческими именами и чуждым укладом жизни. Сколько еще моих знакомых скрывают свою истинную сущность? А сколько таких, как мы, населяют мир?

– Меня зовут Мир-Рия, – вернула себе истинное имя, – а тебя? – обернулась к другу, чтобы познакомиться с ним заново.

– Рем-Ярн, – произнес странное и неудобоваримое. – Можешь называть меня Рем, – улыбнулся, когда догадался, о чем я думаю.

– Рем, – попыталась освоить непривычное звучание. – А ты видел Кариар? – в последнее время часто о нем слышала, но представления не имела, что он собой представляет.

– Да, – короткий, но до краев наполненный горечью и тоской ответ. – Он похож и одновременно не похож на это мир. Там есть и живописные цветущие долины, и лишенные жизни песчаные пустыни. Небо там тоже голубое, но почему-то ярче, воздух свежее, закаты и рассветы незабываемые. Наша земля дает нам жизненную энергию, поддерживает баланс имирта. Здесь же мы не находимся в гармонии сами с собой. Ты все время на взводе, как натянутая струна.

На протяжении всего монолога его глаза горели, а на последних словах потускнели, словно он говорил о несбыточном и невозвратном.

– Сколько тебе было, когда ты покинул его? – бередила его раны, но никто другой сейчас не мог ответить на мои вопросы.

– До пятнадцати лет я жил в Ривале, – с поистине военной выдержкой рассказывал, возвращаясь в болезненной прошлое. – Достаточный юный, чтобы легко освоиться в новой жизни. Старшему поколению перемены давались тяжело: вокруг всё чужое, даже язык.

– Что такое Ривал? – мне захотелось побольше узнать о месте, что являлось моей родиной.

– Ривал был центром Кариара…

– Почему был? – с тревогой перебила его.

– Его больше нет, – сухо пояснил, пряча за беспристрастной маской истинные чувства. – У Кариара богатая история, но если уложить ее в цепь важнейших событий, то она представляет собой начальный этап, когда предки современных кинхарцев были дикарями; затем наступил затяжной период межплеменных войн; борьба за власть и появление первого Прэя; время затишья и благосостояния; темная эпоха, называемая «лха рикта» – война всех; затем мощный расцвет и настоящее время. – Он сделал небольшую паузу после чеканного перечисления по большому счету безразличных ему событий, когда коснулся того, чему сам стал свидетелем. – Сейчас в Кариаре война, какой он еще не знал.

Мне все больше не нравилось то, что я слышала. И не только по той причине, что происходящее было ужасным, но потому, что в моей голове один за другим выстраивались в ряд факты. Чем больше я находила логическую связь между ними, тем больше нервничала.

– А кто такие Рих? – восполняла недостающие детали головоломки.

– Правящая семья, – пояснил Рома, хотя и не совсем понимал, к чему я клоню. – Власть передается по наследству: от отца к сыну. От Прэя к Вилину.

Все окончательно встало на свои места, я посмотрела на каждый поступок и слова Дана под другим углом. Прочитала все, что таилось между строк.

Я схватила со стола телефон и выскочила из спальни. Рома кинулся следом, но я остановила его:

– Со мной все будет в порядке, – заверила, – это безопасно.

Услышала за спиной шумный вдох и удар, наверное, кулака о стену. Как бы он не злился и не волновался, я не могла взять его с собой: мне нужно поговорить с Даном наедине.

***